22:02.
Дождь.
Ветер.
Мокрый асфальт.
Молча сижу я один на нём.
Холодная мгла.
Одиноко-тусклые окна бетонных дом горят где-то вдали.
Дым сигарет терпеливо доживает свою никчёмную жизнь.
Кругом крики, слёзы, смех, и пьяные люди жадно допивают свою последнюю рабскую рюмку.
Сижу, но не сижу.
Сижу один, но не один.
Сижу один безмолвно, но не молчу.
Я знаю тяжело понять мои строки, но ты поймёшь.
Ты поймёшь, моё смертное дитя свободы.
Ведь где-то там у подножия снежных гор, у умиротворённого озера, бежит тот самый ребёнок застенчивый.
Бежит, бежит не оглядываясь назад, бежит не зная грусти, лицемерия и алчности, просто бежит молча рисуя глазами своё имя на небе.
И в тишине присев у холодного песка улыбаясь смотрит на Охуенный Кыргызстан, который спрятался за горизонтом...
Дождь.
Ветер.
Мокрый асфальт.
Молча сижу я один на нём.
Холодная мгла.
Одиноко-тусклые окна бетонных дом горят где-то вдали.
Дым сигарет терпеливо доживает свою никчёмную жизнь.
Кругом крики, слёзы, смех, и пьяные люди жадно допивают свою последнюю рабскую рюмку.
Сижу, но не сижу.
Сижу один, но не один.
Сижу один безмолвно, но не молчу.
Я знаю тяжело понять мои строки, но ты поймёшь.
Ты поймёшь, моё смертное дитя свободы.
Ведь где-то там у подножия снежных гор, у умиротворённого озера, бежит тот самый ребёнок застенчивый.
Бежит, бежит не оглядываясь назад, бежит не зная грусти, лицемерия и алчности, просто бежит молча рисуя глазами своё имя на небе.
И в тишине присев у холодного песка улыбаясь смотрит на Охуенный Кыргызстан, который спрятался за горизонтом...