ерть Амре вообще отдельная тема и покрыта тайной. Долгое время считалось, что Амре умер своей смертью от воспаления легких в 1934 году. Однако, позже появилась и другая версия смерти певца. Все дело в том, что та поездка в Париж круто изменила жизнь Амре. Да, он прославился. Но, было нечто, что сломило некогда жизнерадостного человека. Многие друзья, в числе которых был и известный казахский актер Серке Кожамкулов, рассказывали, что после поездки Амре был будто надломлен.
Вспоминает друг Амре, режиссер Казахского драматического театра, Серке Кожамкулов:
После поездки в Париж, Амре однажды пришел избитый на работу. На наши вопросы, он сказал: «Не спрашивайте, я все равно ничего не скажу». Только потом он рассказал, что его периодически ночью забирали органы безопасности, а вернее ОГПУ и допрашивали. Один допрашивал, второй бил. К тому же, они ему угрожали, что если он кому-либо расскажет, то его семья поплатится за это».
А все дело в том, что на парижский концерт пришел казахский диссидент Мустафа Шокай. После выступления он пригласил делегацию на ужин, но все, кроме Амре, ссылаясь на разные причины, отказались. Амре принял приглашение и отужинал с Роменом Ролланом и Мустафа Шокаем. Они втроем поднимались в тот вечер на Эйфелеву башню. Думаете, такое прощают? Только не в Советском Союзе. По возвращении на родину, Амре постоянно вызывали на допросы в НКВД, он приходил поздно ночью, избитый и слезно просил своего друга Серке никому об этом не рассказывать. О встречах с чекистами свидетельствуют протоколы допросов, в которых рассказывалось о встрече Амре с Мустафой. Амре подозревали в том, что он привез в Казахстан письмо от Шокая, адресованное алашординцам Ахмету Байтурсынову и Мыржакыпу Дулатову. Письмо, конечно, не нашли, но 6 ноября 1934 года Амре был найден мертвым на одной из улиц г.Алматы. Есть версия, что от него разило спиртным, хотя Амре не пил вообще.
Он был похоронен на Центральном кладбище, но через некоторое время могила его была сравнена с землей, а запись в книге регистрации смертей вообще стерта.
Памятник, о котором говорилось в приказе Комиссариата народного просвящения №540, от 19 ноября 1934 г. Не был установлен. Приказ гласил: с целью увековечения имени Амре Кашаубаева, установить памятник певцу во дворе Казахского Драматического театра и присвоить имя Кашаубаева Республиканской хореографической школе. Приказ в исполнение приведен не был.
Что касается надгробного камня, Жаркын ага рассказывает, что в 1974 году он и ряд культурных деятелей (Сапаргали Бегалин, Серке Кожамкулов) писали в Министерство культуры и другие ответственные учреждения, с просьбой установить надгробный памятник и открыть его в предверии 40-летия со дня смерти певца. Однако, ответа не последовало и вот через 20 лет к нему пришла певица Кенжегуль Сыздыкова и просила показать место захоронения Амре. Жаркын показал, и Кенжегуль вместе с мужем композитором Дмитрием Гусинцевым на личные средства (60 тысяч рублей) подняли надгробный памятник Амре. Однако, нашлись и такие, которые надругались над памятником за несколько дней до открытия. В связи с чем, в газете «вечерняя Алма-Ата» от 29 октября 1992 года вышла статья «Кощунство на кладбище». Кенжегуль и Дмитрий отреставрировали памятник за неделю.
(с) Айжан Хамит
Вспоминает друг Амре, режиссер Казахского драматического театра, Серке Кожамкулов:
После поездки в Париж, Амре однажды пришел избитый на работу. На наши вопросы, он сказал: «Не спрашивайте, я все равно ничего не скажу». Только потом он рассказал, что его периодически ночью забирали органы безопасности, а вернее ОГПУ и допрашивали. Один допрашивал, второй бил. К тому же, они ему угрожали, что если он кому-либо расскажет, то его семья поплатится за это».
А все дело в том, что на парижский концерт пришел казахский диссидент Мустафа Шокай. После выступления он пригласил делегацию на ужин, но все, кроме Амре, ссылаясь на разные причины, отказались. Амре принял приглашение и отужинал с Роменом Ролланом и Мустафа Шокаем. Они втроем поднимались в тот вечер на Эйфелеву башню. Думаете, такое прощают? Только не в Советском Союзе. По возвращении на родину, Амре постоянно вызывали на допросы в НКВД, он приходил поздно ночью, избитый и слезно просил своего друга Серке никому об этом не рассказывать. О встречах с чекистами свидетельствуют протоколы допросов, в которых рассказывалось о встрече Амре с Мустафой. Амре подозревали в том, что он привез в Казахстан письмо от Шокая, адресованное алашординцам Ахмету Байтурсынову и Мыржакыпу Дулатову. Письмо, конечно, не нашли, но 6 ноября 1934 года Амре был найден мертвым на одной из улиц г.Алматы. Есть версия, что от него разило спиртным, хотя Амре не пил вообще.
Он был похоронен на Центральном кладбище, но через некоторое время могила его была сравнена с землей, а запись в книге регистрации смертей вообще стерта.
Памятник, о котором говорилось в приказе Комиссариата народного просвящения №540, от 19 ноября 1934 г. Не был установлен. Приказ гласил: с целью увековечения имени Амре Кашаубаева, установить памятник певцу во дворе Казахского Драматического театра и присвоить имя Кашаубаева Республиканской хореографической школе. Приказ в исполнение приведен не был.
Что касается надгробного камня, Жаркын ага рассказывает, что в 1974 году он и ряд культурных деятелей (Сапаргали Бегалин, Серке Кожамкулов) писали в Министерство культуры и другие ответственные учреждения, с просьбой установить надгробный памятник и открыть его в предверии 40-летия со дня смерти певца. Однако, ответа не последовало и вот через 20 лет к нему пришла певица Кенжегуль Сыздыкова и просила показать место захоронения Амре. Жаркын показал, и Кенжегуль вместе с мужем композитором Дмитрием Гусинцевым на личные средства (60 тысяч рублей) подняли надгробный памятник Амре. Однако, нашлись и такие, которые надругались над памятником за несколько дней до открытия. В связи с чем, в газете «вечерняя Алма-Ата» от 29 октября 1992 года вышла статья «Кощунство на кладбище». Кенжегуль и Дмитрий отреставрировали памятник за неделю.
(с) Айжан Хамит