Репост из: О мышах и людях
“Полная иллюминация” Фоера – это текстовый роуд-муви и книга поиска корней. Жанр этот мне нравится. Особенно когда сюжет касается второй мировой – она мне интересна не столько историографическими подробностями, сколько своим влиянием на характеры и судьбы.
Иллюминация. Главный герой, американец, отправляется в Украину в компании блаженного парня и его слепого отца (а также собаки), чтобы разобраться в прошлом своей еврейской семьи.
Это дебютная книга Фоера, но хорошо, если вы прочтете ее после второй – “Жутко громко и запредельно близко”. Потому что вы уже (скорее всего) будете любить этого автора за за нежность, с которой он соединяет одиноких людей, за то, что он дает в конце надежду даже самым неприкаянным, за пронзительный, живой образ мальчика, который потерял своего отца в теракте 9/11. После “Жутко громко” я не могу без холодка по коже смотреть на росчерки пасты, которые оставляют покупатели канцтоваров, пробующие в магазине ручки на цвет.
Так вот, “Иллюминация” на мой взгляд слабее, но ее приятно читать, если вам понравилась манера и приемы Фоер в его бестселлере. Там та же сквозная тема – реконструкция семейного прошлого, вы узнаете некоторых персонажей – в “Жутко громко” ведь не только современный Нью-Йорк, но и сильная история деда, уцелевшего в войну. Читать приятно, потому что описание жизни еврейской слободки наследует магическим реалистам Латинской Америки, тому же Маркесу, или восточноевропейским постмодернистам, вроде Павича. Волшебство переплетается с реальностью. Поэзия – с утопленниками. Романтика – с приземленностью. Выдуманный мир с реальностью фашистской оккупации.
Правда, приходится продираться под стилизованные письма украинского проводника Джонатану – эдакий простак Форест Гамп, только натужный, пишет в загнивающий запад. Они меня напрягали.
Зато линия прошлого – жителей местечка Трахимброд – это то, за чем я пришла к Фоеру. Ну да читайте сами. Обе книги стоят того.
И по традиции выписки в блокнот:
#майяскнижкой
она открыла для себя одну из 613 печалей, каждая из которых уникальна: печаль у зеркала, печаль взращенных в неволе птиц, печаль от того, что твою грусть замечают родители, печаль смешного, печаль любви, не находящей выхода.
окно между раем и адом. Вместо того, чтобы вкушать прелести райского царства, блаженные упивались зрелищем адских жестокостей. И, вместо того, чтобы от этих жестокостей страдать, грешники тешили себя созерцанием райских блаженств. И со временем и те и другие достигли полного равновесия, продолжая глядеть друг на друга и на самих себя. И окно превратилось в зеркало.
сын, который смотрит на свое отражение в воде и видит своего отца, а тот – своего, пока все они не приходят к Богу, создавшему человеку по образу и подобию своему.
Иллюминация. Главный герой, американец, отправляется в Украину в компании блаженного парня и его слепого отца (а также собаки), чтобы разобраться в прошлом своей еврейской семьи.
Это дебютная книга Фоера, но хорошо, если вы прочтете ее после второй – “Жутко громко и запредельно близко”. Потому что вы уже (скорее всего) будете любить этого автора за за нежность, с которой он соединяет одиноких людей, за то, что он дает в конце надежду даже самым неприкаянным, за пронзительный, живой образ мальчика, который потерял своего отца в теракте 9/11. После “Жутко громко” я не могу без холодка по коже смотреть на росчерки пасты, которые оставляют покупатели канцтоваров, пробующие в магазине ручки на цвет.
Так вот, “Иллюминация” на мой взгляд слабее, но ее приятно читать, если вам понравилась манера и приемы Фоер в его бестселлере. Там та же сквозная тема – реконструкция семейного прошлого, вы узнаете некоторых персонажей – в “Жутко громко” ведь не только современный Нью-Йорк, но и сильная история деда, уцелевшего в войну. Читать приятно, потому что описание жизни еврейской слободки наследует магическим реалистам Латинской Америки, тому же Маркесу, или восточноевропейским постмодернистам, вроде Павича. Волшебство переплетается с реальностью. Поэзия – с утопленниками. Романтика – с приземленностью. Выдуманный мир с реальностью фашистской оккупации.
Правда, приходится продираться под стилизованные письма украинского проводника Джонатану – эдакий простак Форест Гамп, только натужный, пишет в загнивающий запад. Они меня напрягали.
Зато линия прошлого – жителей местечка Трахимброд – это то, за чем я пришла к Фоеру. Ну да читайте сами. Обе книги стоят того.
И по традиции выписки в блокнот:
#майяскнижкой
она открыла для себя одну из 613 печалей, каждая из которых уникальна: печаль у зеркала, печаль взращенных в неволе птиц, печаль от того, что твою грусть замечают родители, печаль смешного, печаль любви, не находящей выхода.
окно между раем и адом. Вместо того, чтобы вкушать прелести райского царства, блаженные упивались зрелищем адских жестокостей. И, вместо того, чтобы от этих жестокостей страдать, грешники тешили себя созерцанием райских блаженств. И со временем и те и другие достигли полного равновесия, продолжая глядеть друг на друга и на самих себя. И окно превратилось в зеркало.
сын, который смотрит на свое отражение в воде и видит своего отца, а тот – своего, пока все они не приходят к Богу, создавшему человеку по образу и подобию своему.