Вчерашний юбиляр – Бродский написал много восхитительных стихов, но мне больше всего понравился, цитируемый ниже.
Автор рассказывает свое мировоззрение – от философии до естественных наука, в призме своего понимания, при этом, не боясь, описания бытовой жизни. Его герой бесконечно одинок и где-то уже, практически, окончательно разочаровался в собственном взглядах, не понятых окружающим миром.
Финал совсем однозначен. Поэт называет свое время «второсортной эпохой» и рука тянется поумчинать и напечатать, мол, ничего особенного не изменилось, но я так не сделаю. Хотя избежать пошлости крайне сложно.
По ссылке, хорошее экспрессивное исполнение данного произведения Дианой Арбениной.
Я всегда твердил, что судьба — игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако — сильно.
Я считал, что лес — только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке — ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
https://www.youtube.com/watch?v=4A0nW6TjX6I
Автор рассказывает свое мировоззрение – от философии до естественных наука, в призме своего понимания, при этом, не боясь, описания бытовой жизни. Его герой бесконечно одинок и где-то уже, практически, окончательно разочаровался в собственном взглядах, не понятых окружающим миром.
Финал совсем однозначен. Поэт называет свое время «второсортной эпохой» и рука тянется поумчинать и напечатать, мол, ничего особенного не изменилось, но я так не сделаю. Хотя избежать пошлости крайне сложно.
По ссылке, хорошее экспрессивное исполнение данного произведения Дианой Арбениной.
Я всегда твердил, что судьба — игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако — сильно.
Я считал, что лес — только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.
Я писал, что в лампочке — ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.
Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.
Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.
Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.
https://www.youtube.com/watch?v=4A0nW6TjX6I