О камбэке Ануара Нурпеисова
⠀
Я посмотрела видео Ануара и понимаю, что оно, как сказал Дима, «рикошетом сильно ударило по участникам роликов #менояндым и движению Oyan, Qazaqstan». Я думала, стоит ли вообще комментировать эту историю — деятельность Ануара никак не влияет на мою работу. Послушав своих читателей, я поняла, что нужны комментарии. Вот они.
⠀
С Ануаром я виделась и разговаривала четыре раза в жизни.
⠀
Первый — на показе фильма про Дениса Тена; Ануар рассказывал мне в холле перед фильмом о восхождении на Хан Тенгри. Второй — на иммерсивном спектакле; Ануар поделился со мной тем, что хочет купить отель в Шри-Ланке и переехать туда (это было в марте). Помню фразу, которую тогда сказал Ануар: «Я не такой патриот, как ты, Айсана, решил уехать, пожить там в свое удовольствие». Я ему ответила, а что в этом такого, дерзай, всегда можно вернуться. В третий раз мы с Ануаром увиделись после выхода первого ролика #менояндым — накануне я предъявила ему, что он спер мое название оян (дословно написала: «Я проснулась в стране, где использовали мой хештег»). На этой встрече мы обсудили второй ролик, текст которого я и написала. Четвертый раз — в студии, где записывали второй ролик #менояндым.
⠀
Есть три ояна. Первый — который я анонсировала в апреле, а домен еще купила год назад, в октябре 2018 года. Этот проект — образовательная платформа о политическом и правовом устройстве Казахстана — мы решили в итоге запустить вместе с Асем Жапишевой. Запуск в конце этого года или начале следующего — раньше мы никак не успеваем. Второй оян — это та активность с #менояндым, которую создал Ануар, инициировав съемки двух роликов. В них участвовали разные медийные и не только люди. Третий оян — движение Oyan, Qazaqstan, которое объявило о своем создании 5 июня 2019 года на пресс-конференции.
⠀
Я сама стала частью движения Oyan, Qazaqstan примерно в августе. До этого наша команда @villagekazakhstan полностью освещала всю движуху — митинги, задержания, протесты, суды и прочее. Я лично была у РОВД, лично была на митингих Заитова. Хотя я нигде особо не освещала момент того, что стала частью движения, все в общем-то догадались по тому что 30 августа, в день Конституции, я вышла с ребятами на марш за политические реформы.
Я желаю Ануару удачи в его бизнесе и его жизни. Я не буду тут делиться своими комментариями о том, что я думаю об уместности рекламы отеля в ролике про политическую ситуацию. Единственное — мне были неприятны его слова о том, что мы, народ Казахстана, сами заслужили такую власть.
Нет. В 1995 году мне было четыре года, и я никак не могла повлиять на то, что поменяли Конституцию. Нет. 5 девочек не выбирали быть сожженными во времянке. Нет. Денис Тен не выбирал быть убитым от рук воров, которые должны были тогда сидеть в тюрьме.
Если бы Ануар сказал: «Я решил, что игра не стоит свеч. Ребятам желаю удачи» — вот это было бы ценно. Но его риторика была иная.
16 декабря 2018 года в своей колонке я написала, что мечтаю всю жизнь прожить в Казахстане и всю жизнь проработать в медиа. Для меня ничего не поменялось, только укрепилось. Все, что у меня внутри, то у меня и снаружи.
Я, как и многие другие активисты, также испытывали давление. Ануар поступил так, как посчитал лучшим для себя — это его выбор. Я же остаюсь в Казахстане, буду работать и продолжу выступать за реформы. И я буду делать это, потому что я считаю это единственно возможным способом для моей жизни тут, для жизни моих будущих детей и всех моих соотечественников.
Оян!
⠀
Я посмотрела видео Ануара и понимаю, что оно, как сказал Дима, «рикошетом сильно ударило по участникам роликов #менояндым и движению Oyan, Qazaqstan». Я думала, стоит ли вообще комментировать эту историю — деятельность Ануара никак не влияет на мою работу. Послушав своих читателей, я поняла, что нужны комментарии. Вот они.
⠀
С Ануаром я виделась и разговаривала четыре раза в жизни.
⠀
Первый — на показе фильма про Дениса Тена; Ануар рассказывал мне в холле перед фильмом о восхождении на Хан Тенгри. Второй — на иммерсивном спектакле; Ануар поделился со мной тем, что хочет купить отель в Шри-Ланке и переехать туда (это было в марте). Помню фразу, которую тогда сказал Ануар: «Я не такой патриот, как ты, Айсана, решил уехать, пожить там в свое удовольствие». Я ему ответила, а что в этом такого, дерзай, всегда можно вернуться. В третий раз мы с Ануаром увиделись после выхода первого ролика #менояндым — накануне я предъявила ему, что он спер мое название оян (дословно написала: «Я проснулась в стране, где использовали мой хештег»). На этой встрече мы обсудили второй ролик, текст которого я и написала. Четвертый раз — в студии, где записывали второй ролик #менояндым.
⠀
Есть три ояна. Первый — который я анонсировала в апреле, а домен еще купила год назад, в октябре 2018 года. Этот проект — образовательная платформа о политическом и правовом устройстве Казахстана — мы решили в итоге запустить вместе с Асем Жапишевой. Запуск в конце этого года или начале следующего — раньше мы никак не успеваем. Второй оян — это та активность с #менояндым, которую создал Ануар, инициировав съемки двух роликов. В них участвовали разные медийные и не только люди. Третий оян — движение Oyan, Qazaqstan, которое объявило о своем создании 5 июня 2019 года на пресс-конференции.
⠀
Я сама стала частью движения Oyan, Qazaqstan примерно в августе. До этого наша команда @villagekazakhstan полностью освещала всю движуху — митинги, задержания, протесты, суды и прочее. Я лично была у РОВД, лично была на митингих Заитова. Хотя я нигде особо не освещала момент того, что стала частью движения, все в общем-то догадались по тому что 30 августа, в день Конституции, я вышла с ребятами на марш за политические реформы.
Я желаю Ануару удачи в его бизнесе и его жизни. Я не буду тут делиться своими комментариями о том, что я думаю об уместности рекламы отеля в ролике про политическую ситуацию. Единственное — мне были неприятны его слова о том, что мы, народ Казахстана, сами заслужили такую власть.
Нет. В 1995 году мне было четыре года, и я никак не могла повлиять на то, что поменяли Конституцию. Нет. 5 девочек не выбирали быть сожженными во времянке. Нет. Денис Тен не выбирал быть убитым от рук воров, которые должны были тогда сидеть в тюрьме.
Если бы Ануар сказал: «Я решил, что игра не стоит свеч. Ребятам желаю удачи» — вот это было бы ценно. Но его риторика была иная.
16 декабря 2018 года в своей колонке я написала, что мечтаю всю жизнь прожить в Казахстане и всю жизнь проработать в медиа. Для меня ничего не поменялось, только укрепилось. Все, что у меня внутри, то у меня и снаружи.
Я, как и многие другие активисты, также испытывали давление. Ануар поступил так, как посчитал лучшим для себя — это его выбор. Я же остаюсь в Казахстане, буду работать и продолжу выступать за реформы. И я буду делать это, потому что я считаю это единственно возможным способом для моей жизни тут, для жизни моих будущих детей и всех моих соотечественников.
Оян!