За гостями повели… лошадь. Та, покосившись на узкие ступени, уходящие куда-то вверх, пришла в ужас, закричала «нечеловеческим голосом» и запротестовала. Ее не стали слушать, огрели плеткой и практически волоком затащили на четвертый этаж. Там, не давая отдышаться, посадили на нее мальчика в шапочке, украшенной перьями филина, и повели по залу меж накрытых столов. Затем аксакал с пластмассовой бородой по пояс и чабанским посохом, выступил на середину и, церемонно растягивая слова, открыл вечеринку. Дмитрий Нагиев, которого привезли тамадить, принялся честно отрабатывать свой хлеб. Оператор с камерой на плече стал носиться из угла в угол, не зная с кого начать. От российских «звезд» рябило в глазах. По их отсутствующим лицам читалось, как разрушительно действует на людей бремя славы.
Неожиданно раздался снизу шум. Показалось, что по лестнице поднимается табун лошадей. Вместо них в зале появились знаменитые певцы из Италии. В них все с восторгом узнали заметно побитых гастрольным бытом «Рикки и повери». Следом за итальяшками в сверкающих концертных костюмах показались цветные ребята из позабытой, но очень зажигательной группы «Оттаван». На фоне зарубежных «звезд» как-то сразу поблекли и осиротели Витас с этим… как его… ну который «ниже стремени». Отечественные идолы во главе с кайратнуртасами и тореалями вообще отошли в тень и фактически слились с обслуживающим персоналом. На всю мощь из динамиков грянул попурри из смеси народного с общемировым. Гости заметно оживились, хотя не очень еще выпили и вели себя пристойно. Ели пока вилками.
Через пару тостов первыми на сцену поднялись «Рикки и повери». Они не стали тянуть кота за хвост и с ходу задали высокий темп:
- Мам-мам-ма-мамма-марио-маа…
Народ тут же поскакал с мест и пустился в пляс, еще раз подтверждая старую истину о том, что казахская душа живо откликается на все итальянское. Тучные дамы, вкруговую завешанные килограммами золота и бриллиантов, тут же включились в гонку с преследованием. Кто скакал, кто прыгал, а кто пустился в динамичную импровизацию, произвольно мешая элементы «Каражорга» с диким хип-хопом. «Рикки и повери», не сбавляя ритма, залепили еще парочку своих забойных штучек и уступили сцену «Оттавану». Оттаванцы с ходу подхватили жаркую эстафету и под общее ликование грянули свой немеркнущий шлягер «Гив ми йор харт».
Я полез за кулисы, чтобы живьем потрогать красиво стареющих итальяшек. Сеньора с глубоким декольте и горящими как у гадюки зелеными глазами спросила меня на ломаном английском, по какому случаю, мол, банкет. Я поинтересовался, в свою очередь, зачем ей это понадобилось, ведь и без того все «ништяк». «Ну как зачем, - удивилась блестящая итальянка, - надо же поздравить виновника торжества?» Я несколько замешкался, поскольку решительно не знал, как будет на английском «сүндетке отырғызу». Нещадно коверкая смысл и повод пирушки, я сказал, что, мол, человек, то есть мальчик, который только что ездил на лошади по залу и собирал деньги в мешок, на днях стал мужчиной и теперь все несказанно рады данному обстоятельству. У знаменитой дивы на мгновенье отвисла челюсть и вспыхнули восхищением змеиные ее глаза. «То есть как?! - задышала она искусственной грудью. - Как это ему удалось, ему ведь еще нет шести?!» На что я с тонкой улыбкой заметил, что у нас на такое дело иные решаются даже раньше. Стоявшие рядом с ней напыщенные доны из портового города Генуя уважительно приподняли брови и по их ошарашенным лицам я понял, что на этот раз Европу, самую что ни на есть раздемократичную, мы, можно сказать, сделали. Вооруженные этой сногсшибательной информацией «Рикки и повери», рванули на сцену поздравлять новоявленного мужчину. Нагиев перевел чересчур эмоциональный спич итальянки на «боле-мене» приличный русский и пошло-понеслось оно дальше и ширше. Шоколадный Заяц с Калныньшом поддержали заданный формат вселенского кутежа и сбацали на пару «Я ласковый мерзавец».
Неожиданно раздался снизу шум. Показалось, что по лестнице поднимается табун лошадей. Вместо них в зале появились знаменитые певцы из Италии. В них все с восторгом узнали заметно побитых гастрольным бытом «Рикки и повери». Следом за итальяшками в сверкающих концертных костюмах показались цветные ребята из позабытой, но очень зажигательной группы «Оттаван». На фоне зарубежных «звезд» как-то сразу поблекли и осиротели Витас с этим… как его… ну который «ниже стремени». Отечественные идолы во главе с кайратнуртасами и тореалями вообще отошли в тень и фактически слились с обслуживающим персоналом. На всю мощь из динамиков грянул попурри из смеси народного с общемировым. Гости заметно оживились, хотя не очень еще выпили и вели себя пристойно. Ели пока вилками.
Через пару тостов первыми на сцену поднялись «Рикки и повери». Они не стали тянуть кота за хвост и с ходу задали высокий темп:
- Мам-мам-ма-мамма-марио-маа…
Народ тут же поскакал с мест и пустился в пляс, еще раз подтверждая старую истину о том, что казахская душа живо откликается на все итальянское. Тучные дамы, вкруговую завешанные килограммами золота и бриллиантов, тут же включились в гонку с преследованием. Кто скакал, кто прыгал, а кто пустился в динамичную импровизацию, произвольно мешая элементы «Каражорга» с диким хип-хопом. «Рикки и повери», не сбавляя ритма, залепили еще парочку своих забойных штучек и уступили сцену «Оттавану». Оттаванцы с ходу подхватили жаркую эстафету и под общее ликование грянули свой немеркнущий шлягер «Гив ми йор харт».
Я полез за кулисы, чтобы живьем потрогать красиво стареющих итальяшек. Сеньора с глубоким декольте и горящими как у гадюки зелеными глазами спросила меня на ломаном английском, по какому случаю, мол, банкет. Я поинтересовался, в свою очередь, зачем ей это понадобилось, ведь и без того все «ништяк». «Ну как зачем, - удивилась блестящая итальянка, - надо же поздравить виновника торжества?» Я несколько замешкался, поскольку решительно не знал, как будет на английском «сүндетке отырғызу». Нещадно коверкая смысл и повод пирушки, я сказал, что, мол, человек, то есть мальчик, который только что ездил на лошади по залу и собирал деньги в мешок, на днях стал мужчиной и теперь все несказанно рады данному обстоятельству. У знаменитой дивы на мгновенье отвисла челюсть и вспыхнули восхищением змеиные ее глаза. «То есть как?! - задышала она искусственной грудью. - Как это ему удалось, ему ведь еще нет шести?!» На что я с тонкой улыбкой заметил, что у нас на такое дело иные решаются даже раньше. Стоявшие рядом с ней напыщенные доны из портового города Генуя уважительно приподняли брови и по их ошарашенным лицам я понял, что на этот раз Европу, самую что ни на есть раздемократичную, мы, можно сказать, сделали. Вооруженные этой сногсшибательной информацией «Рикки и повери», рванули на сцену поздравлять новоявленного мужчину. Нагиев перевел чересчур эмоциональный спич итальянки на «боле-мене» приличный русский и пошло-понеслось оно дальше и ширше. Шоколадный Заяц с Калныньшом поддержали заданный формат вселенского кутежа и сбацали на пару «Я ласковый мерзавец».