Оля ведет в театр

Мы с «Коровой» Маши Гольм долго не могли встретиться в одной точке времени и пространства, но это наконец случилось.

Маша – выпускница актерско-режиссерского курса ARTиШОКа, которая создает авторский театр. Ее «Корова» – пластический перформанс, путешествующий по странам Центральной Азии, встраиваясь в любые пространства: хоть театральные, хоть выставочные, хоть на открытом воздухе.

Если говорить про нарратив, то «Корова» рассказывает русскую сказку «Крошечка-Хаврошечка». Про трудолюбивую девушку, которую принижала злая мачеха, а корова-кормилица помогала исполнять все прихоти родственников. У Хаврошечки были три сводные сестры: Одноглазка, Двуглазка и Триглазка. Последняя своим третьим глазом увидела, как корова помогает героине, и животное пустили на мясо.

Финал у сказки все-таки хороший (для Хаврошечки), но в целом история жутковатая. Даже не столько физиологичностью (там то персонажка влезает корове в ухо, то собирает ее вареные кости и хоронит), сколько мистицизмом. Там где-то рядом и индуизм, и зороастризм, и в перформансе у Гольм вся эта эклектика начинает переливаться разными гранями.

В «Корове» вокруг основной истории разворачивается другая: эстетическая. В ней вайб какой-то Азии: может, нашей Центральной, может, Южной или ближе к Юго-Восточной. И немного научной фантастики: где-то между Татуином и планетой Плюк. Это же поддерживает звукоряд, в котором смешаны этнические мотивы с реверсивной речью, в которой сквозь реверс удалось услышать (или придумать себе) два слова «мечты» и «недостижимо». Здесь, кажется, даже съедобный реквизит работает на сплетение культур: финики отсылают к Корану, а яблоки – к Библии.

Главный визуальный акцент, конечно, сама корова. Она, в общем-то, обычная рекламная фигура из стеклопластика, но модифицированная режиссеркой снова до уровня сакральных смыслов. Потому что внутри нее (буквально: в полости), помимо развязки истории, свой отдельный мир.

Маша во физическом взаимодействии с коровой, масками-персонажами, мелкими предметами, совершает прямо-таки шаманский ритуал. Это красиво и как-то успокоительно: как будто ждешь от танцев целительного эффекта. Ждешь – и дожидаешься.

«Корова» – это вообще такое универсальное зрелище. Она – идеальный фестивальный проект: одна перформерка плюс одна фигура коровы, никакого текста, внятные образы второго плана, классно прописанный звуковой ряд. Играться может везде: что в театре с колоннами, что на поляне в лесу (я вчера смотрела «Корову» в лектории, и лекторий не смог ее победить). Везде будет атмосферно.

Кажется, я соскучилась по фестивальному движу, и если вы тоже – в августе по публикациям нагоним. Благодаря Британскому Совету в этом году снова попаду на Edinburgh Festival Fringe, будет насыщенно.

Стендаперу Александру Меркулю дали 10 суток административного ареста. За мат в общественном месте. Причем, мат этот – часть выступления, которое сняли год назад и опубликовали на страницах самого Меркуля полтора месяца назад.

У меня как-то не складывается пазл про общественное место. Потому что если это стендап, то публика знает, куда идет, и ненормативная и экспрессивная лексика здесь – художественная особенность жанра.

И еще не могу не думать, что в сети есть записи и отечественных спектаклей, и читок казахстанских пьес, где тоже есть мат. Это у нас всех где-то маячит административный суд? Или для этого еще надо пошутить про власть? Или надо, чтобы кто-нибудь донес?

Короче, так много вопросов, так мало ответов.

Про театры, которые не ушли (или не совсем ушли) на каникулы этим летом, и театральные события августа в Алматы. Можете считать за #пятьпричин.

📌 В ARTиШОКе с 1 по 4 августа – показы победителей прошлого сезона кинофестиваля Alternativa. Семь игровых и документальных фильмов, три специальные программы и десять тематических дискуссий. А 16 августа на большой сцене театрально-музыкальное событие: концерт «С днем рождения, Вика» – соответственно, ко дню рождения актрисы Вики Мухамеджановой.

📌 В «Доме Культуры» 4 августа – перформанс Маши Гольм «Корова». Это непродолжительное пластическое и мистическое представление по мотивам сказки о Хаврошечке. А еще завтра у «Коровы» фестивальный показ (бесплатный, по регистрации) в «Доме» на Барибаева 36: в рамках программы Ma’na Lab.

📌 У «Тотального театра» и арт-убежища «Бункер» планы на август пока частичные. «Тотальный» весь месяц играет только детский репертуар: «Аладдина», «Фунтика» и «Винни Пуха» (зато каждые выходные). «Бункер» на август запланировал два события от плейбек-театра «Т.Р.И».

📌 Репертуар на август опубликовал и театр «Жас сахна». Всего три вечерних спектакля (но среди них «Жәмилә» – на мой вкус, лучшее, что есть сейчас в репертуаре театра), зато четыре детских и фортепианный концерт.

Про первые фестивали будущего театрального сезона. Все независимые, все в регионе Центральной Азии, все про создание и продвижение нового театра.

🎭 Драмарафон, Алматы

Это однодневный микрофестиваль коротких пьес, который я спродюсировала в 2019 году, и с тех пор мы с Трансформой его нерегулярно проводим в Алматы. Новый драмарафон будет в сентябре – четвертый по счету и уже второй в этом году. Дату проведения согласовали: финальные читки пьес пройдут 13 сентября, а open call объявим уже на будущей неделе. Принцип драмарафона в том, что каждый желающий может написать пьесу по заданным условиям, и все присланные тексты мы прочитаем со сцены. В февральском драмарафоне, например, было 33 пьесы, а читки длились больше семи часов подряд.

🎭 Место-действие, Бишкек

Фестиваль сайт-специфических театральных проектов, созданных за последние два года или специально для фестиваля. «Место-действие» будет проходить во второй половине сентября и соберет разнообразный театр, ориентированный на необычные (или обычные, но неожиданные) локации. Эту инициативу запустил возрожденный театр «Место Д» – самая известная независимая театральная команда Бишкека. В мае они уже провели лабораторию сайт-специфического театра, участники которой создали полтора десятка спектаклей и перформансов в разных городских локациях.

🎭 DramaLab, Ташкент

Лаборатория для драматургов из стран Центральной Азии в Ташкенте стартовала в июне этого года. После двух недель интенсива в театре «Ильхом» участники разъехались по домам, чтобы писать пьесы. Написать должны к сентябрю, чтобы в начале октября снова вернуться в Ташкент и начать работать уже над читками и эскизами. Финальные показы лучших текстов на сцене «Ильхома» должны состояться 13 октября. По итогам DramaLab такие же фестивали читок обещают провести еще и в Душанбе и Бишкеке, ближе к началу зимы уже.

Рандомная подборка новостей из разных театров – тех, которые ушли на каникулы, но уже запланировали, что будут делать после.

🗞 У карагандинского театра имени Станиславского – гастроли в Астану в сентябре. Везут пять спектаклей, включая две недавние премьеры – «Ночевала тучка золотая» Анны Трояновой и «Доходное место» Рачи Махатаева. Все показы на сцене театра имени Горького (в этом театре, кстати, тоже идут спектакли и Трояновой, и Махатаева) 20-22 сентября.

🗞 Еще один театр из Караганды, музыкальной комедии, тоже поедет в столицу, и даже раньше коллег – с 16 по 18 августа. КАТМК еще и сезон откроет раньше всех: в первых числах августа. А показы детских спектаклей так вообще не прекращали – они идут весь июль.

🗞 Столичный театр имени Мамбетова запланировал сентябрь. Сезон здесь откроется 2 сентября драмой «Боранды бекет» Уланмырзы Карыпбаева. Премьеры прошедшего сезона в репертуаре тоже будут: и «Жалдамалы пәтер», и «Ақан сері туралы аңыз».

🗞 Из алматинских театров сентябрьский репертуар пока есть только у Немецкого. Продажи запустили на три спектакля, в том числе и на премьеру. 20 и 21 сентября здесь «Люди» – новый спектакль режиссера Саши Биглер. В описании интересно, но непонятно. Надо идти.

Я вчера смотрела спектакль десять часов. Ну ок, девять с половиной. С тремя антрактами.

Это не было сложно, не было скучно, и даже спина отвалилась не полностью.

Это был «Декамерон» – «процессуальный проект» режиссера Игоря Макарова. Процессуальный – потому что его автор, выпуская «Декамерон» как репертуарный спектакль каждый месяц, где-то вдали рисует перспективу сделать десятидневный показ.

Вчерашний акт режиссер назвал репетицией первого дня этого будущего марафона. А пока идет процесс: отбор ста перформеров, которые расскажут когда-нибудь сто новелл Боккаччо.

Много ли в Алматы оказалось желающих прийти на десятичасовой спектакль – нет, мало. Потому что утро, понедельник, дождь, последний внеплановый выходной, и эта ваша итальянская новелла Возрождения к тому же. На сцене работали пятнадцать актеров, и все время показа зрителей в зале одновременно ни разу не было больше. Кто-то приходил, кто-то уходил (так и было задумано), кто-то случайно заглядывал и быстро сбегал. Кто-то оставался. Тех, кто был весь хронометраж – четверо, по-моему, получилось. Я в их числе.

Мне нравится «Декамерон». Но я никак не могу объяснить, почему. Потому что по всем признакам этот тот театр, который обычно я не люблю. Процессуальность эта опять же – загадочная блажь: я как theatre maker всегда про результат, иначе – зачем.

Но пока режиссер декларирует стремление к совершенству, предпочитая процесс результату, его проект приобретает свойство примирять с несовершенcтвом мира: в силу того, что он сам кристально несовершенен. Тем и очарователен.

Театр горожан, плейбэк-театр, сторителлинг – те методы, на которых работает «Декамерон» – часто мне кажутся профанацией. И с драматургией – странно, мягко говоря. При этом все каким-то чертом складывается.

И при этом же МНЕ НРАВИТСЯ «Декамерон». До такой степени, что я была на показах трижды, в третий раз – вот на этом, многочасовом.

«Декамерон» про право продолжать жить, несмотря ни на что. Делать то, что ты любишь. Любить то, что ты делаешь. Просто любить.

Каждый спектакль Игорь начинает с цитаты: «Давайте жить в свое удовольствие — для чего же мы тогда бежали от скорбей?». Эта позиция что у Баккаччо, что у Макарова – до сих пор и привилегированная, и уязвимая одновременно. Я хожу на «Декамерон», чтобы увидеть: я не одинока в своей уязвимости.

Вчера около половины десятого вечера, когда участники «Декамерона» вышли на поклон, я посмотрела в смартфон и прочитала уведомление: по 6 лет дали Свете и Жене. От чумы XIV-го века – чуме XXI-го.

Глобально что бы каждый из нас – я, ты, она, он – ни сделал, ничего не имеет великого смысла для огромного мира, концепции времени, коллективного сознания/бессознательного. А если так, то лучше умножать любовь, правда же?

В третий раз закрываю театральный сезон: после Ташкента и Жезказгана – в Алматы. Попала на финальный в этом сезоне показ спектакля «Плотник».

Это свежая премьера режиссера Дмитрия Гомзякова в театре «Бата». Диму я люблю за две главные особенности: во-первых, он в своих работах умеет очень красиво обманывать – создавать иллюзорные жанры и формы, которые оборачиваются совсем не тем, что было заявлено изначально. Во-вторых, он из тех режиссеров, которые мне близки и понятны по бэкграунду, так что часто ловлю себя на мысли «я бы это сделала так же».

В промо к спектаклю «Плотника» называют мокьюметнари. Да, и еще это – докуфикшн. Он не только имитирует документ, но и монтирует его с художественным вымыслом (а местами – домыслом, что вообще очень круто работает). Монтаж – главное слово, которым буду описывать «Плотника». Он по тексту и по контекстам очень здорово смонтирован.

Псевдодокументальности в спектакле уделены первая и последняя сцена, причем это – документальная хореография. В начале Карина Султан строит «свое место» (вообще это достойный месседж: если не можешь найти себе место, сделай это место), создавая мелкий дискомфорт публике и настраивая на будущее действие. В финале – случается «демонтаж», больше похожий на медитацию, обнажение конструкции, имитация бэкстейджа (эти гомзяковские имитации – прелесть же, ну).

«Плотник» – это снова что-то про поиски правды, или про ее конструирование. Но еще в «Персоне» было режиссерское откровение, что «правда жизни – она в жизни». В театр все-таки не за правдой идешь, а за ощущением.

Здесь зрителю предлагают провести на ногах примерно две трети спектакля, но большинство ожидаемо усаживается на пол. Если сидеть на полу, то этот феерический саунд, который композитор Вячеслав Евстафьев создает в реальном времени, можно чувствовать буквально ягодицами.

Над конструкцией из фанерных листов (дальше по тексту скажут, что это ОСП – ориентированно-стружечная плита) парит конструкция из колючей проволоки, инкрустированная сухими розовыми цветами (художница – Саша Черезова). Чей это «терновый венец»/«венчик из роз», по тексту тоже будет ясно.

Если сидеть на полу, то видится все немного по-другому. Угол обзора опять же позволяет наблюдать только за двумя перформерками из четырех (но иногда все меняются местами), так что в фокусе – то хрупкие щиколотки Иры Хольцман, то необычный крой пиджака, надетого на Нургуль Алпысбаеву.

Четыре актрисы (к уже названным – Мадина Беспаева и Юлия Шабайкина) конструируют таинственную героиню из собственных биографий. Если знать каждую из них хотя бы немного, это увлекающий пазл: история про молодежный театр – Нургуль, про преподавание музыки – Иры, про ментальное расстройство – Юли, про переселение в гостиницу после землетрясения – я не уверена, чья, но зная Мадину, решаю, что это было бы вполне в ее характере.

А потом еще общая история про деда Амангельды, которая начинается каждый раз примерно одинаково, а закончиться могла бы по-разному. И все равно все четыре деда/ата/бабая были бы стопроцентно реальными.

Перед началом слышу, как один из зрителей спрашивает у Гомзякова, о чем спектакль. Он отвечает: о памяти. И отказывается пояснять что-то еще. Я думаю, что память – это тот самый ненадежный рассказчик. Память обманывает нас чаще, чем кажется, сбоит.

В спектакле про «сбои» снова хореография (хореограф – Александр Андрияшкин), когда перформерки балансируют между гипнотизирующей синхронностью и выбивающим рассинхроном. А во второй части, где телесность уступает место только голосам (там снова великолепный монтаж контекста: актрисы построчно, пословно говорят, выстраивая единый образ), сбоить начинает уже как-то изнутри, не только снаружи.

Забираю из финальной сцены спектакля открытку «на долгую счастливую память», как-то необычно долго поднимаюсь с Макатаева до Гоголя с ощущением искривления пространства-времени. Дождливый алматинский июль явно с вайбом «Ежика в тумане» Сергея Козлова, который в спектакле примонтировали к пьесе «Плотник» Лидии Головановой.

«А я просто смотрю вперед. Вокруг все зелено».

Прошлым летом мы с вами на канале завели практику голосовать за лучшие театральные события и впечатления сезона.

Я для себя еще держу люфт, потому что не все посмотрела («Плотника» в театре «Бата» еще не увидела, а премьера «Ұлпан» в театре Мусрепова только в конце июля).

Но вас уже прошу поделиться в комментариях к этому посту, какие премьеры театрального сезона 2023-2024 для вас были самыми интересными и важными.

Самые популярные ответы  выставлю на голосование, когда наберем весомое количество претендентов.

Если, кстати, еще и номинацию какую-то особую хотите предложить — предлагайте.

В конце июля в Алматы откроется II Международный фестиваль циркового искусства. Almaty Circus Festival продлится месяц: сначала все участники будут выступать по очереди, а затем из лучших номеров соберут гала-концерт.

24-27 июля будут показывать общие программы выступлений – А и Б, через день. В прошлом году я на фестиваль ходила, эти отборочные программы длятся до трех часов, но все равно интересно. Уже почти все театры будут на каникулах, так что разнообразить впечатления можно в цирке. Во всяком случае, я бы прошлогодний опыт повторила.

Участвуют артисты из восемнадцати стран: Португалии, Китая, Японии, Казахстана, Аргентины, Бразилии, Испании, Италии, России, Вьетнама, Беларуси, Узбекистана, Украины, Армении, Таджикистана, Якутии, Кыргызстана и Эфиопии.

В основном это акробаты и воздушные гимнасты – так что зрелищно. Из животных – в программе только дрессированные пудели.

Еще из приятного – билеты от 2000 тенге. В инстаграме цирка можно посмотреть тизеры фестивальных номеров.