Мы с «Коровой» Маши Гольм долго не могли встретиться в одной точке времени и пространства, но это наконец случилось.
Маша – выпускница актерско-режиссерского курса ARTиШОКа, которая создает авторский театр. Ее «Корова» – пластический перформанс, путешествующий по странам Центральной Азии, встраиваясь в любые пространства: хоть театральные, хоть выставочные, хоть на открытом воздухе.
Если говорить про нарратив, то «Корова» рассказывает русскую сказку «Крошечка-Хаврошечка». Про трудолюбивую девушку, которую принижала злая мачеха, а корова-кормилица помогала исполнять все прихоти родственников. У Хаврошечки были три сводные сестры: Одноглазка, Двуглазка и Триглазка. Последняя своим третьим глазом увидела, как корова помогает героине, и животное пустили на мясо.
Финал у сказки все-таки хороший (для Хаврошечки), но в целом история жутковатая. Даже не столько физиологичностью (там то персонажка влезает корове в ухо, то собирает ее вареные кости и хоронит), сколько мистицизмом. Там где-то рядом и индуизм, и зороастризм, и в перформансе у Гольм вся эта эклектика начинает переливаться разными гранями.
В «Корове» вокруг основной истории разворачивается другая: эстетическая. В ней вайб какой-то Азии: может, нашей Центральной, может, Южной или ближе к Юго-Восточной. И немного научной фантастики: где-то между Татуином и планетой Плюк. Это же поддерживает звукоряд, в котором смешаны этнические мотивы с реверсивной речью, в которой сквозь реверс удалось услышать (или придумать себе) два слова «мечты» и «недостижимо». Здесь, кажется, даже съедобный реквизит работает на сплетение культур: финики отсылают к Корану, а яблоки – к Библии.
Главный визуальный акцент, конечно, сама корова. Она, в общем-то, обычная рекламная фигура из стеклопластика, но модифицированная режиссеркой снова до уровня сакральных смыслов. Потому что внутри нее (буквально: в полости), помимо развязки истории, свой отдельный мир.
Маша в физическом взаимодействии с коровой, масками-персонажами, мелкими предметами, совершает прямо-таки шаманский ритуал. Это красиво и как-то успокоительно: как будто ждешь от танцев целительного эффекта. Ждешь – и дожидаешься.
«Корова» – это вообще такое универсальное зрелище. Она – идеальный фестивальный проект: одна перформерка плюс одна фигура коровы, никакого текста, внятные образы второго плана, классно прописанный звуковой ряд. Играться может везде: что в театре с колоннами, что на поляне в лесу (я вчера смотрела «Корову» в лектории, и лекторий не смог ее победить). Везде будет атмосферно.
Кажется, я соскучилась по фестивальному движу, и если вы тоже – в августе по публикациям нагоним. Благодаря Британскому Совету в этом году снова попаду на Edinburgh Festival Fringe, будет насыщенно.
Маша – выпускница актерско-режиссерского курса ARTиШОКа, которая создает авторский театр. Ее «Корова» – пластический перформанс, путешествующий по странам Центральной Азии, встраиваясь в любые пространства: хоть театральные, хоть выставочные, хоть на открытом воздухе.
Если говорить про нарратив, то «Корова» рассказывает русскую сказку «Крошечка-Хаврошечка». Про трудолюбивую девушку, которую принижала злая мачеха, а корова-кормилица помогала исполнять все прихоти родственников. У Хаврошечки были три сводные сестры: Одноглазка, Двуглазка и Триглазка. Последняя своим третьим глазом увидела, как корова помогает героине, и животное пустили на мясо.
Финал у сказки все-таки хороший (для Хаврошечки), но в целом история жутковатая. Даже не столько физиологичностью (там то персонажка влезает корове в ухо, то собирает ее вареные кости и хоронит), сколько мистицизмом. Там где-то рядом и индуизм, и зороастризм, и в перформансе у Гольм вся эта эклектика начинает переливаться разными гранями.
В «Корове» вокруг основной истории разворачивается другая: эстетическая. В ней вайб какой-то Азии: может, нашей Центральной, может, Южной или ближе к Юго-Восточной. И немного научной фантастики: где-то между Татуином и планетой Плюк. Это же поддерживает звукоряд, в котором смешаны этнические мотивы с реверсивной речью, в которой сквозь реверс удалось услышать (или придумать себе) два слова «мечты» и «недостижимо». Здесь, кажется, даже съедобный реквизит работает на сплетение культур: финики отсылают к Корану, а яблоки – к Библии.
Главный визуальный акцент, конечно, сама корова. Она, в общем-то, обычная рекламная фигура из стеклопластика, но модифицированная режиссеркой снова до уровня сакральных смыслов. Потому что внутри нее (буквально: в полости), помимо развязки истории, свой отдельный мир.
Маша в физическом взаимодействии с коровой, масками-персонажами, мелкими предметами, совершает прямо-таки шаманский ритуал. Это красиво и как-то успокоительно: как будто ждешь от танцев целительного эффекта. Ждешь – и дожидаешься.
«Корова» – это вообще такое универсальное зрелище. Она – идеальный фестивальный проект: одна перформерка плюс одна фигура коровы, никакого текста, внятные образы второго плана, классно прописанный звуковой ряд. Играться может везде: что в театре с колоннами, что на поляне в лесу (я вчера смотрела «Корову» в лектории, и лекторий не смог ее победить). Везде будет атмосферно.
Кажется, я соскучилась по фестивальному движу, и если вы тоже – в августе по публикациям нагоним. Благодаря Британскому Совету в этом году снова попаду на Edinburgh Festival Fringe, будет насыщенно.