Многовекторность 2.0 (Гусейнов Эльданиз)

Про геймификацию процесса насилия через применение дронов в 44-дневной войне между Арменией и Азербайджаном я писал работу на бакалавриате и она даже получила 8 место из около 75-ти работ на международной Олимпиаде в 2022 году. Олимпиаду тогда проводила польская организация "Polskie Towarzystwo Geopolityczne", если не ошибаюсь, я прошел после и во второй тур, но я решил прекратить участие из-за самого формата олимпиады. Да и как-то удивило, что дальше проходить стали только участники из Польши ...

Жалко, что таких академических конкурсов в нашей сфере проводят мало.

Критерии средней державы

Концепт средней державы у меня сегодня долго был в мыслях и я решил его для себя немного разобрать. В первую очередь, мне кажется, что многие индексы опираются на достаточно абсолютные критерии как количество или размер чего-то (к примеру, территории или ВВП). Мне же кажется нужно исходить из относительных показателей, то есть того, как государство превращает наличие тех или иных инструментов или преимуществ в реально действующий инструмент влияния. По этой причине для себя я бы отметил 4 ключевых области во внешней политике для определения страны в качестве средней державы:

1. Дипломатия;

2. Оборона и безопасность;

3. Информационно-аналитическая работа;

4. Внешнеэкономическое продвижение.

Сейчас все направления описывать не буду, пока только остановимся на информационно-аналитической работе.

К этому я бы отнес возможность государства через аналитические институты и экспертов и медиа продвигать национальные интересы и нарративы за рубежом. Если, к примеру, брать Казахстан, то мне кажется, что еще лет 5 назад эта работа велась более активно чем сейчас. Иногда складывается ощущение, что аналитические институты больше задействованы в информационном плане на внутреннюю аудиторию нежели на внешнюю, хотя и есть активные медиа на иностранных языках.

Среди постсоветских стран в этом направлении я бы конечно отметил Азербайджан и Узбекистан, оба государства на мой взгляд проводят активную информационную политику как через аналитические институты, так и через медиа. Соответственно критерии:

1. Собственная сеть аналитических институтов

- Наличие независимых или государственных аналитических центров, систематически выпускающих исследования и обзоры по вопросам внешней политики и международных отношений.
- Доступность этих материалов на иностранных языках.
- Уровень профессионализма экспертов, задействованных в подобных центрах, и их узнаваемость в международном экспертном сообществе.

2. Развитая система внешней коммуникации и продвижения национального нарратива

- Постоянное присутствие в международных СМИ, социальных сетях и на специализированных площадках (конференции, круглые столы, форумы).
- Целевой характер информационных кампаний (ориентация на определённые страны или регионы для лоббирования своих интересов).
- Степень институциональной поддержки (гранты, госфинансирование, сотрудничество с иностранными медиа).

3. Уровень взаимодействия с зарубежными экспертными сообществами

- Наличие международных конференций, проводимых в стране и ориентированных на внешних участников (учёных, политиков, экспертов).
- Регулярное участие в глобальных и региональных экспертных площадках, форумах, семинарах.
- Двусторонние программы обмена опытом или совместные исследовательские проекты.

4. Международное позиционирование через soft power

- Продвижение культурных, образовательных, гуманитарных и научных инициатив.
- Наличие региональных проектов, направленных на укрепление имиджа страны.
- Степень доверия мирового сообщества к представляемой государством информации.

Центр Евразийских Исследований им Гейдара Алиева при Университете Ибн Халдуна в Стамбуле (где я работаю внештатным научным сотрудником) открыл собственный телеграм-канал: https://t.me/haceibnhaldun

В тг-канале будут публиковать актуальные новости института, аналитику, анонсы мероприятий и другое разное интересное. Подписывайтесь 👍

Очень тяжело наблюдать за различными публикациями о крушении самолёта в моём родном Актау, но я хотел бы отметить два аспекта: личный и профессиональный.

Что касается личного, я искренне надеюсь, что будет проведено объективное расследование (если оно уже не начато), и всем пострадавшим и их близким окажут полную поддержку.

В профессиональном плане ситуация может обостриться ещё больше. Поскольку самолёт упал на территории Казахстана, на борту которого находились шесть казахстанцев, эти события окажут серьёзное влияние на внутриполитическую ситуацию в Казахстане. Уже сейчас я чувствую, что в экспертном сообществе и в обществе в целом существует определённый раскол из-за внешних конфликтов, и данное происшествие лишь усилит разделение людей по поводу того, какой сценарий принять.

Вскоре мы узнаем официальную версию событий и примерно поймём, как она будет выглядеть. Это означает, что одна часть населения будет всё больше склоняться к версии о полной причастности России, а другая — к нарративу об украинских дронах. Я уже вижу такое разделение в доверии к одной из версий среди своих близких.

Эту мысль можно было бы развивать дальше, но из этических соображений я воздержусь.

Экспертный комментарий Рымгали Абыкаева о перспективах газового сотрудничества Турции и Катара

1. Риски строительства газопровода через Сирию и Ирак

Проект строительства газопровода из Катара через Сирию и Турцию в Европу сталкивается с серьёзными вызовами. Обеспечение безопасности на столь протяжённом маршруте, особенно в Сирии и Ираке, является крайне сложной задачей. Даже развитая Европа не смогла защитить два трубопровода «Северного потока» от атак. Ситуация в Сирии усугубляется участием множества игроков, включая США, Россию, Иран и Китай.

Даже если Западу удастся стабилизировать ситуацию и устранить проиранские группы, строительство такого проекта займет минимум 5 лет.

2. Финансовые и стратегические аспекты

Для реализации проекта требуются значительные инвестиции. Однако:

- США, вероятно, не заинтересованы в финансировании, так как им выгоднее продавать свой сжиженный природный газ (СПГ) в Европу.

- Катар делает ставку на экспорт СПГ морским путём. Это дороже, чем трубопровод, но стабильные контракты снижают политические и логистические риски.

- Расширение газопроводной инфраструктуры и увеличение добычи газа также потребуют существенных вложений.

- Европейские страны, находящиеся в условиях экономической нестабильности, вряд ли смогут обеспечить безопасность на всём протяжении маршрута длиной более 4000 км.

3. Политические заявления и реалии

Нередко заявления о крупных проектах делаются для получения политических и экономических выгод, включая конкуренцию за рынки сбыта. Однако реализация подобных инициатив редко соответствует заявленным амбициям. Турция, как и Казахстан, проводит многовекторную политику, что требует осторожного подхода к её заявлениям.

4. Туркмено-турецкое сотрудничество

Вопрос о возможных поставках газа из Туркменистана требует уточнений. Подписанный меморандум, скорее всего, касается маршрута через Иран в Азербайджан. Туркменистан, отправляющий основной объём газа по трубам в Китай, ограничен в экспорте СПГ из-за отсутствия необходимой инфраструктуры. Для поставок СПГ требуются:

- инвестиции в заводы по сжижению газа;

- специальные цистерны с технологией закачки;

- расширение логистической инфраструктуры.

Текущая ситуация указывает на то, что Туркменистан находится в поиске инвесторов. Проект требует времени и финансовых ресурсов. Вероятнее всего, речь идёт о железнодорожных поставках через Иран, хотя и здесь необходима модернизация инфраструктуры.

Морские перевозки СПГ пока остаются более быстрым и эффективным решением для Турции и Европы. Однако туркменский газ остаётся перспективным проектом на будущее, особенно если удастся снизить расходы на логистику.

Итог

Проект газопровода из Катара через Сирию остаётся рискованным и труднореализуемым, а сотрудничество с Туркменистаном требует значительных инвестиций в инфраструктуру. Тем не менее, перспективы туркменского газа как стратегического ресурса для Европы сохраняются.

Источник: комментарий дипломата и эксперта по вопросам безопасности Рымгали Абыкаева.