Переповтор
«Лягушка, которая барахталась в масле и выбралась из кувшина, после стала тираном и устроила геноцид на своем болоте».
Мы живем в эпоху смены драматургической парадигмы. Этот процесс проходит незаметно, но искусство отвечает на социальные перемены, и вот что я имею в виду.
Классическая драматургия требует от героя изменений, преодолений и конфликта. Как в жизни: чтобы что-то получить, нужно от чего-то отказаться и порвать жопу по полной. Сегодня же всё больше сюжетов дают герою силы и возможности просто так, буквально случайно.
Персонажу больше не нужно страдать, как условному человеку-пауку, и постоянно выбирать; он может иметь всё прекрасное для жизни, но история от этого не становится хуже. Сегодняшний герой — это тот, кто уже получил силу, и теперь должен ей распоряжаться. Всё строится на том, куда он направит свои возможности, а не на том, как он их получит.
Недавно мне казалось, что я только начал понимать классические драматургические структуры и мог бы даже преподавать их. Но чем больше погружаюсь, тем отчётливее вижу новые формы, ставящие под сомнение мои представления. При этом, классическая структура не исчезнет, а будет развиваться вместе с новыми историями, уходящими в эмоциональное и метанарративное.
Изменения пугают: приходится искать новые пути, перестраивать взгляды и даже внутренние убеждения. В анимационной индустрии, которая сейчас переживает переломный момент, это особенно актуально. Анимация не умирает — она просто пришла к точке перенасыщения: бюджеты выросли, количество проектов перевешивает возможности их просмотра. Анимации придется перестроиться. Индустрия больше не сможет расширяться и поддерживать то невообразимое количество авторов, которые появляются каждый день и требуют золото за своё творчество. Анимация углубится сама в себя, начнёт расти вширь, и, если учитывать перестройку драматургической концепции, новые авторы смогут пережить это «вымирание».
Будем следить за изменениями, а там уже видно будет.
«Лягушка, которая барахталась в масле и выбралась из кувшина, после стала тираном и устроила геноцид на своем болоте».
Мы живем в эпоху смены драматургической парадигмы. Этот процесс проходит незаметно, но искусство отвечает на социальные перемены, и вот что я имею в виду.
Классическая драматургия требует от героя изменений, преодолений и конфликта. Как в жизни: чтобы что-то получить, нужно от чего-то отказаться и порвать жопу по полной. Сегодня же всё больше сюжетов дают герою силы и возможности просто так, буквально случайно.
Персонажу больше не нужно страдать, как условному человеку-пауку, и постоянно выбирать; он может иметь всё прекрасное для жизни, но история от этого не становится хуже. Сегодняшний герой — это тот, кто уже получил силу, и теперь должен ей распоряжаться. Всё строится на том, куда он направит свои возможности, а не на том, как он их получит.
Недавно мне казалось, что я только начал понимать классические драматургические структуры и мог бы даже преподавать их. Но чем больше погружаюсь, тем отчётливее вижу новые формы, ставящие под сомнение мои представления. При этом, классическая структура не исчезнет, а будет развиваться вместе с новыми историями, уходящими в эмоциональное и метанарративное.
Изменения пугают: приходится искать новые пути, перестраивать взгляды и даже внутренние убеждения. В анимационной индустрии, которая сейчас переживает переломный момент, это особенно актуально. Анимация не умирает — она просто пришла к точке перенасыщения: бюджеты выросли, количество проектов перевешивает возможности их просмотра. Анимации придется перестроиться. Индустрия больше не сможет расширяться и поддерживать то невообразимое количество авторов, которые появляются каждый день и требуют золото за своё творчество. Анимация углубится сама в себя, начнёт расти вширь, и, если учитывать перестройку драматургической концепции, новые авторы смогут пережить это «вымирание».
Будем следить за изменениями, а там уже видно будет.