Mad Mullah

На канале довольно часто упоминается университет Хаккания. У него довольно интересная история - выходец из Хайбер-Пахтунва (ныне - населенная пуштунами провинция на северо-западе Пакистана) мавляна Абдуль-Хакк завершил свое образование в Даруль-Улюм Деобанд и был приглашен на должность преподавателя. И все шло у него хорошо, пока в 1947 году, когда, по случаю Рамадана, он был у себя на родине, не объявили Пакистан. О возвращении в Индию и речи быть не могло. Но он не растерялся - собрал вокруг себя студентов, чьи занятия прервались по причине появления новых границ , и стал им преподавать. Он обучал мутаалимов, а его мать, жена и другие женщины их дома готовили им еду, а мутаалимов было на тот момент около двух сотен.
Согласно преданию, постройки университета располагаются на месте военного лагеря Сайида Ахмада Шахида Барелви, где произошло ночное сражение с атаковавшим мусульман братом сикхского правителя Раджита Сингха. После смерти мавляны Абдуль-Хакка, место ректора занял его сын, Сами уль-Хакк. Сами уль-Хакк был убит в результате покушения в 2018 году. Далее университет возглавлял его сын - Хаамид уль-Хакк. Он также был убит буквально позавчера, в результате террористической атаки.

Просто, как-то, в русскоязычном пространстве не обратили внимания особо на эту новость.

🇸🇴⚫️ Что происходит в Пунтленде?

В последние дни читатели спрашивали о событиях в этом сомалийском регионе и я решил, что будет лучше, если мы осветим этот процесс, обратившись за комментарием к нашему брату @mad_mullah, который имел опыт полевой работы в Сомали.

1. Почему Пунтленд важен для ИГ*?

Пунтленд играет ключевую роль в деятельности Исламского государства (ИГ) в Африке. Регион, имеющий выход к морю и развитую портовую инфраструктуру, служит важным транзитным узлом для контрабанды оружия, финансирования и перемещения боевиков, особенно через Йемен. Фактически он является «воротами» организации на континент. Кроме того, Пунтленд исторически был базой сомалийских пиратов, и ИГ активно пыталось их привлечь, используя их опыт в морских операциях.

Филиал ИГ в Сомали появился в результате раскола внутри аш-Шабааб*. Его лидером стал Абдулкадир Мумин – представитель местного суб-клана Маджертин, что во многом объясняет популярность ИГ в этом регионе. Несмотря на заявления организации о преодолении клановых различий, она по-прежнему остается в большей степени завязанной на клановую структуру, нежели аш-Шабааб, сумевший сформировать более надклановое руководство.

2. Военная активность и прото-государство

Хотя Пунтленд является важной базой для ИГ, здесь не наблюдается попыток построения квазигосударства, как в других африканских филиалах или у аш-Шабааб. Основная деятельность организации сосредоточена на проведении атак против сомалийских военных и правительственных сил, однако по интенсивности она значительно уступает аш-Шабааб. Открытое противостояние между группировками также ограничено – шабаабовцы контролируют юг страны, в частности Джубаленд, а фракции ИГ, пытавшиеся закрепиться там, были быстро уничтожены. Важной особенностью сомалийского филиала ИГ является сравнительно высокий процент иностранных боевиков не-африканского происхождения. В недавних атаках были замечены боевики из Туниса и Аравийского полуострова, что отличает его от аш-Шабааб, где преобладают местные кадры из разных кланов и добровольцы из соседних африканских стран.

Военная операция против ИГ в Пунтленде началась относительно поздно, вероятно, из-за сложностей координации между федеральными, региональными и иностранными силами. В ней участвуют силы безопасности Пунтленда, которые настаивают, что проводят операцию самостоятельно, несмотря на заявления федеральных СМИ о задействовании сомалийской армии, ссылаясь на то, что формирования Пунтленда являются их частью. Американские войска (AFRICOM) оказывают поддержку с воздуха, нанося удары по позициям боевиков.

3. Предварительные последствия противостояния

На данный момент потери среди боевиков ИГ значительны, а ликвидация ключевых командиров ставит под угрозу масштабы их дальнейших операций. Территории, захваченные ранее у аш-Шабааб, могут быть утрачены, что ослабит организацию и логистику. Также учитывая изначальную малочисленность филиала, людские потери могут быть достаточно болезненны. Однако потеря контроля над территорией не означает исчезновения ИГ в регионе – скорее всего, оно продолжит действовать в подполье, впоследствии пытаясь провести реорганизацию. 11 февраля боевики ИГ продемонстрировали, что все еще имеют большой террористический потенциал, совершив самоподрыв в расположении сил безопасности Пунтленда и убив более сотни противников. Важный вопрос заключается в том, как эти людские и территориальные потери скажутся на других африканских филиалах ИГ: приведет ли поражение в Пунтленде к снижению их активности или группировка сумеет адаптировать свою логистику и маршруты снабжения.

(*) – запрещенные террористические организации

@occidentalist

В 2016 году вышла книга Дарио Фернандеса-Морера "Миф об андалузском рае". Автор книги решил доказать, что никакого "андалузского рая" (в виде гармоничного сосуществования мусульман, христиан и евреев в царстве искусства, философии и культуры) не существовало, и вместо этого изложил свой собственный миф, который условно можно назвать "мифом об андалузском аде". Разумеется, такой исламофобский "ревизионизм" пришелся по вкусу многим, особенно тем, кто ранее не прочитал ни одной другой книги про Андалуз. Дескать, наконец-то мы услышали голос правды посреди лживого хора, восхваляющего "конвивенцию".

Серьезная академия раскачивалась долго, и все же, сейчас у нас есть критические обзоры книги Фернандеса-Морена, написанные настоящими историками и экспертами по средневековой мусульманской Испании.

https://telegra.ph/Mif-ob-andaluzskom-mife-02-11