өнер critique

Туркменистацам под угрозой увольнения запретили использовать газеты с изображением президента не по назначению

В некоторых регионах страны с чиновников и студентов взяли письменное обязательство «сохранять страницы газет и журналов с изображениями членов правящей семьи». Это означает, что печатные СМИ с фотографиями президента Сердара Бердымухамедова и его родственников нельзя «пачкать».

Из-за низких доходов граждане зачастую используют печатную продукцию в более практичных целях: для упаковки, разжигания огня или в качестве туалетной бумаги. Однако теперь власти рассматривают возможность внедрить QR-коды на каждую страницу газеты для отслеживания подобных действий.

Чиновники и студенты обязаны ежегодно оформлять подписки на государственные газеты. Из-за нарушения новых правил им может грозить увольнение или отчисление.

Не открывается ссылка? Читайте здесь.

В центральноазиатских семьях редко говорят вслух о любви. «Я люблю тебя» звучит непривычно, даже немного тревожно, как что-то заимствованное и не до конца освоенное.

Любовь нашего мира шкворчит в казанах, разливается горячим сорпа, ломается в руках хрустящими шелпеками.

Когда ты уезжаешь, никто не скажет, что будет скучать. Вместо этого тебе дадут откусить шелпек, который, твердея, будет терпеливо ждать твоего возвращения. В очередной паршивый день не спросят прямо «как дела?», но обязательно уточнят «ты что-то ела сегодня?».

Когда в моей жизни появлялась фраза «я люблю тебя», я не знала, как отвечать. Но только со временем поняла — моя любовь может звучать иначе. Она живет в очищенных мандариновых дольках, в тянущемся тесте лагмана, в тщательно продуманном меню для домашних ужинов.

Любовь в нашей культуре материальна. Она подается горячей, разливается по тарелкам и согревает до костей. Она передается через сушеную домашнюю лапшу, хранящуюся в морозильнике, через казы за три девять землей от Казахстана, через бесконечные литры чая в гостях. Любовь здесь — это способность накормить, угостить и насытить.

Руслану Бикетову дали 15 суток ареста. Суд длился меньше пяти минут

В пятницу вечером в квартире админа агентства сатиристических новостей qaznews24 Темирлана Енсебека прошли обыски, потом его забрали в управление полиции, эту ночь активист и журналист сатирик провел в ИВС. По некоторой информации, на Темирлана написали донос (чуете, как Родиной запахло) за якобы пост о Тине Канделаки. А статья 174 - серьезная.

В прошлом году я брала интервью у Темирлана для моего подкаста “Смеялись и Плакали”.  Из всех молодых активистов он мне нравится больше всего (извините) потому что активизм его не шаблонный, Не плоский, не в лоб. Объясню. Несмотря на то, что агентство сатиристических новостей выглядит как медиа, оно им притворяется. Это не фейки, это политическая сатира. О чем написано прям в шапке профиля. Это имитация новостей. Тем не менее, админы работают в режиме реального времени, как все остальные, скажем так “настоящие” журналисты, и шутки свои придумывают каждый день. Шутки зависят, должны зависеть от реальной повестки, от информационных поводов, которые гремят в этот день, или близко к нему. Это крутая, тонкая интеллектуальная работа, хотя бывает по-разному, шутка может выстрелить, а может, нет. Чтобы понять, какая именно это работа - попробуйте придумать шутку сами. Просто попробуйте придумать такую шутку, чтобы она была смешной, потому что похожа на правду. Вот, что делает агентство и его админ. Смысл ненастоящих новостей в том, чтобы сатира подражала реальности, высмеивала ее, доводила до абсурда. 

Ох, этот абсурд. Вот настоящая граница, отделяющая интеллект от плоского умишки.  

Теперь вернемся к политической сатире. Она высмеивает власть. Это ее задача. Никаких других смыслов у политической сатиры не было и нет. Она должна быть хлесткой, оскорбительной и бестактной. Самый понятный пример - сатиристический шарж передовиц Шарли Эбдо. 

Политическая сатира появилась раньше СМИ, раньше всех на свете газет. Это право граждан высмеивать государственного мужа старее конституций, демократий и даже эпидемии чумы. В Европе первой политической сатирой в 11 веке были оскорбительные стишки про короля, или вельможу, стишки эти передавались устно, чтобы головы не рубили. 

Я надеюсь, вы понимаете, что политическая сатира не чужая нам. В степи, где песнь акына выполняла своего рода функцию репортажа, в этих репортажах находилось место едкому юмору. В советском тоталитаризме место политической сатиры выполнял анекдот. В 90-ые и нулевые, когда мы были посвободнее, у казахстанцев была блестящая политическая сатира в газете “Время” в рубрике “Азиопия”. Ее писали авторы Сапа Мекебаев и Витя Верк. И было и смешно, и грустно, но всегда хлестко и остро.  

Политическая сатира это свобода слова и мысли. Политическая сатира это право граждан высмеивать власть, чиновников, президентов, и их решения. Это старейшее в мире право граждан. Потому что если убрать ее из уравнения отношений “государство - общество”, там остается только насилие государства над гражданами.  В обратную сторону нет даже шутки. 
Что же это за государство такое? А это уже государство - лагерь. 
Уголовное преследование Темирлана Енсебека должно быть прекращено

Поскольку тема моей диссертации частично касается культуры степей (Вероник Шильц много ездила в эти края по скифским делам, но и не только по скифским: например, она первой привезла во Францию нукусскую коллекцию), стараюсь активно следить за тем, что происходит в соврем. искусстве Центр.Азии. На данный момент мой главный источник информации это Дильда Рамазан с её четким каналом өнер critique. (өнер с каз. - искусство!).

Была вчера на лекции Дильды в очень любимом мной месте — Институте культур ислама, который находится в Шато Руж. Это африканское гетто в последние годы тихо становится новым Монпарнасом: слишком часто можно услышать на его улицах русскую речь. Сама прожила там год и регулярно столовалась в столовой Института культур ислама. А потом он закрылся на ремонт и вот недавно открылся — свеженький, беленький, с новой выставкой, L’esprit du geste, — кураторы впервые включили в экспозицию традиционно « арабского » института художников Центр.Азии, разделяя таким образом « ислам » и « арабский мир ».

Из выставки меня зацепила только одна афганская художница, Рада Акбар (её работа на последнем фото), а вот лекция Дильды — про современных художников (но кстати, в основном художниц: 60 % мастеров это женщины) Центр.Азии, работающих с текстилем, была отличной. Узнала много новых имен, делюсь с вами.

Фразы а-ля "ушла эпоха" так много тратятся на всякую смерть, что становятся до невыносимости пошлыми. От этого в такие дни как сегодня, когда умирает настолько большой и важный художник как Дэвид Линч, совсем не знаешь, чего и сказать. Может, много говорить и не надо.

Тем не менее, не будет преувеличением сказать, что Линч работал так много и так хорошо в области чистой креативности, что придумал за нас много фантазий, настроений, мотивов, аудиовизуальных блоков, ни один из которых не нуждался в чем-то внешнем для импорта значения и не мог быть переведен на язык чего-то еще. Оттого мне кажется, что его работа всегда могла быть приведена как пример в защиту делёзовской концепции искусства как одной из дисциплин мысли, стоящей наравне с наукой и философией, встречающей реальность непосредственно и производящей из нее уникальные для себя структуры.

Очень, очень грустно.