Всемирное шежіре

Страна льготников. Как выживает хронически дотационный бизнес

Местные производители через «Атамекен»  выбивают у государства всё больше и больше господдержки. Например, реализуется Комплексный план по развитию переработки сельхозпродукции на 2024-2028 годы, в котором сплошной рай для субъектов отрасли:

• обеспечение доступным сырьем путем субсидирования сданной на переработку сельхозпродукции, а также применения ограничений на вывоз сырья;
• повышение рентабельности производства путем предоставления льготных кредитов и субсидирования ставки вознаграждения по кредитам на пополнение основных и оборотных средств;
• повышение конкурентоспособности отечественной переработанной продукции на внутреннем рынке путем применения защитных мер (ограничения ввоза готовой продукции).

В каждом пункте — какая-то преференция. Между тем, на прошлой неделе в сенате представители финансово-экономического блока правительства озадачили депутатов реальными цифрами бюджетных трат на поддержку штанов бизнеса.

По словам вице-министра национальной экономики Армана Касенова, ревизия выявила 453 льготы на сумму 3,4 триллиона тенге. Это примерно 13–14 процента республиканского бюджета. На первых порах обрежут 128 налоговых льгот на сумму более 1,3 триллиона тенге.

Вице-министр финансов Ержан Биржанов вспомнил аудит Счетного комитета еще во времена Натальи Годуновой в 2022 году, который насчитал льгот на 10 триллионов тенге. Цифра точь-в-точь та самая, в которую оценивается бюджетный дефицит в ближайшие годы. В 2023 году она, кстати, отметила, что основная проблема даже не в этих деньгах, а в том, что государство не оценивает эффект от льгот. Есть ведь хронические льготники, пустившие корни, например, на территории СЭЗ (специальных экономических зон), хотя ни по размеру бизнеса, ни по приоритетности под требования СЭЗ не подпадают.

Теперь становится понятен «вой на болотах» бизнеса по поводу нового Налогового кодекса, поднятия НДС и других реформ. 

«Горно-металлургический кластер не идет в разработку новых месторождений, потому что уровень рентабельности неизвестен. Неизвестно, что и сколько лежит, с учетом того, что у нас комитет геологии оставляет желать лучшего. Поэтому ГМК завозит концентрат руды из других стран, перерабатывает на своих металлургических заводах. Пустую породу, хлам, непонятно какого содержания, оставляет нам, а продукцию отправляет на экспорт, при всем этом получает еще возврат НДС», — заявил депутат сената Шакарым Буктугутов.

Комитет госдоходов подтвердил — крупнейшие представители ГМК, по сути, платят налоги очень умеренно. Почти все их выплаты в бюджет возвращаются обратно компенсацией НДС. А через Международный финансовый центр «Астана», на который не распространяется казахстанская фискальная система, ГМК выводит миллиарды в виде дивидендов по нулевой налоговой ставке. Потому что органы и участники МФЦА, а также их работники освобождаются от налоговых выплат сроком до 1 января 2066 года по КПН, ИПН, налогу на землю и имущество.

А теперь к грустным новостям (до этого были веселые, да) для конечных потребителей. Анонсированное обрезание 1,3 триллиона налоговых льгот неизбежно приведет к росту цен. А как еще производители компенсируют эти потери? Мы уже на программе «тарифы в обмен на инвестиции» в этом убедились. И главный вопрос — как в связи с этим местный бизнес будет конкурировать с другими производителями из-за рубежа, если в Казахстане их товары с учетом длинной логистики и откатов за доступ в торговые сети все равно были дешевле дотируемых отечественных?

В нашей схеме ценообразования как будто есть лишнее звено, и как будто не одно. Это может быть что угодно — от ненасытности собственников бизнеса (в субсидируемых отраслях полно фамилий из списка Forbes) до оплаты по непубличному прейскуранту лояльности чиновников, принимающих решения.

Так что получается, у нас почти вся экономика — квазигоссектор. Есть официальные госкомпании, есть частный бизнес, который плотно сидит на налоговых льготах и субсидиях. Констатирует, что в Казахстане рыночная экономика не работает? 

Платят все. Как правительство занимается уравнительством

Министр нацэкономики Серик Жумангарин считает, что меры, которые принимает правительство для поддержки бизнеса, перекроют эффект от повышения ставки НДС до 16 процентов и снижения порога до 15 миллионов тенге. При этом реально влияние мер начнется только в марте 2026 года (налоговый кодекс планируется принять до конца 2025 года, а в силу он вступит с 1 января). Чиновник предельно откровенно объяснил, что мера с повышением налогов в хорошем смысле популистская.

«Бытует мнение, что у нас есть неприкасаемые компании, а есть несчастный малый и средний бизнес, которые все проверяют (...). Неприкасаемых нет, все буду платить налоги», — пообещал министр.

Параллельно с этим правительство поддержит предпринимателей.

«Финансовая реформа идет вперед налогов, чтобы бизнес мог укрупняться, расти. Я уже сказал, что есть такая пословица: прилив поднимает все лодки. В данном случае большие, маленькие и самые малые», — образно выразился Жумангарин.

Речь вот про что: в Казахстане будут созданы два фонда поддержки предпринимателей. Один будет предоставлять гарантии по кредитам малому и среднему бизнесу, а второй – крупному. Кроме того, они будут субсидировать ставки по кредитам. По планам правительства, уже в этом году фонд гарантирования для МСБ поддержит 30 тыс. проектов на сумму 1,7 триллиона тенге.

Жумангарин считает, что бизнес меньше волнует собственно повышение ставки НДС, нежели снижение порога. По его словам, в Казахстане насчитывается 2,4 миллиона предпринимателей, из них около 550 тысяч — это юридические лица, а оставшаяся часть — индивидуальные предприниматели. Около 1,7 миллиона ИП работают в режиме упрощенной декларации, и 85 процентов из них декларируют доход в пределах 15 миллионов тенге. То есть этих людей, как отмечает Жумангарин, государство ущемлять не будет.

Логика тут интересная: видимо, остальные 15 процентов предпринимателей «ущемлять» нормально. В реальности всё это делается не ради заботы о бизнесе, а ради наполнения бюджета. В ближайшие годы надо закрыть дыру размером в 10 триллионов тенге, и другого способа кроме как повысить налоги найти не удалось. О том, что существуют и альтернативные решения мы уже говорили, но судя по всему, принципиально повышение НДС и снижение порога уже одобрены.

Всё тот же Жумангарин подтвердил, что недавний визг блогеров на тему писем счастья от налоговой был организован сознательно. Правительство показывает, что платить будут все. Так, с его слов, 15 блогеров «уже доначислили 1,5 миллиарда тенге и заплатили 75 миллионов тенге в бюджет». Для непонятливых Жумангарин дал дополнительные пояснения.

«На этот раз мы решили показать вам некоторые аспекты работы, так как звучит много критики по поводу отсутствия оптимизации и поиска дополнительных источников дохода. Налоговый комитет действительно активно работает, и некоторые моменты, связанные с блогерами, мы решили раскрыть», — заявил он.

С экономической точки зрения обратной стороной вопроса будет инфляция, которая уже сейчас приближается к двузначной отметке. Высокий НДС будет неизбежно подталкивать предпринимателей к повышению цен, и даже в правительстве честно признают, что новое налогообложение добавит к инфляции еще 3-4 процента в обозримом будущем.

Есть вопросы и по собираемости, особенно с учетом льготных категорий. Так что не факт, что новые ставки и правила дадут искомый фискальный результат. Практика показывает, что эффект может оказаться обратным — а с учетом вероятного снижения деловой активности еще более неприятным.

С политической точки зрения правительство показывает широким массам, что трогать, по крайней мере, публично будут всех. Чтобы не было излишнего недовольства процессом. Это значит, что, действительно, пока альтернативы «улучшению администрирования налогов» не рассматривается.

Столичные перспективы. От кого чиновники будут спасать Астану

В предпраздничные дни аким Астаны Женис Касымбек рассказывал про ход строительства «проекта века» — LRT. Скоро столица обретет свою электричку, и одну ее из будущих станций с претенциозным названием «Абу Даби Плаза» и посетил градоначальник. Посыл понятен — в Эмираты не удалось, построим себе кусочек Абу Даби или Дубая среди степей. Но дело в том, что и маленького рая хватит не на всех.

Идея «Астана для астанинцев» не нова. Год назад отличился депутат столичного маслихата Азамат Айтхожин. Он на полном серьезе предлагал установить блокпосты на въезде в Астану, чтобы контролировать миграционные потоки и бороться с преступностью, назвав гостей столицы «кем попало». Сам-то Азамат Серикович целиноградец, поэтому несет в массы свои ценные идеи по праву верности малой родине.

На днях и вице-премьер Серик Жумангарин, который вообще родом из Актобе, отвечая на вопросы депутатов парламента по законопроекту о развитии столицы и городов республиканского значения, так и сказал, что по количеству проживающих Астана не соответствует другим столицам мира по количеству населения.

«Есть Астана, есть астанинская агломерация. Понятно, что она будет расти. Что касается Астаны, то во всем мире столицы достаточно компактные образования. Там 200-300 тысяч человек проживает. В Астане наверное уже скоро 1,5 миллиона человек будет проживать, если брать с миграцией. Поэтому нагрузка достаточно серьезная идет на инфраструктуру. Закон, наоборот, рассчитан на то, чтобы поток ограничить и распределить его равномерно между остальными регионами Казахстана», — сказал Жумангарин.

Конечно же, вице-премьер ссылался на существующие и работающие программы по развитию сельских территорий «С дипломом в село», «Ауыл — Ел бесігі» и другие. Он регулярно ездит по регионам, ходит по тамошним супермаркетам, смотрит цены, встречается с бизнесом. Всё это происходит явно не инкогнито, и каждый аким к приезду высокого гостя готовится, как подобает. Поэтому перед замом Бектенова естественно открывается картина общерегионального благополучия.

Но если, как это часто (практически всегда) бывает, все госпрограммы по поддержке села провалятся, то единственное, что сработает, так это укрупнение сельских населенных пунктов. Что тогда? Кстати, Жумангарин совершенно справедливо заметил, что спутниковые села исчезают либо их поглощают более крупные субъекты.

Некоторое время назад была такая госполитика, чтобы сельчане не сбегали в города. Но все отчеты о реализации того же проекта «Ауыл — Ел бесігі» за предыдущие годы сводятся к ремонту дорог, школ, больниц, инженерных сетей, строительству клубов и спорткомплексов.

«В рамках программы «Ауыл — Ел Бесігі» реализовано 1,8 тысячи проектов в 771 селе на сумму 194 миллиарда тенге, кроме того, построено 4,9 тысячи объектов водоснабжения и водоотведения на 113 миллиарда тенге, построено 85 объектов первичной медико-санитарной помощи», — докладывали на заседании правительства в марте 2024-го.

Периодически из разных областей вещали о создании нескольких сотен рабочих мест. Правда, их дальнейшую судьбу никто не отслеживал. Рабочими местами в Казахстане принято считать и временные, которые на статистику безработицы хорошо влияют, а на благосостояние граждан — когда как.

Отсюда вопрос — а сам Жумангарин или маслихатовец Айтхожин решились бы поехать жить в село и не выезжать из него в город на заработки, несмотря на нужду?

В этом вопросе, который предпочитают не обсуждать сидящие на пайке госинформзаказа СМИ, самое важное другое. Очевидно, что ни село, ни малые города не обладают такой массовой привлекательностью как городские агломерации. Просто нет столько хорошо оплачиваемых рабочих мест. В результате, вместо степного Дубаи или Абу Даби может получится евразийская Киншаса.

Экономический флеш-рояль. Что будет с базовой ставкой

Инфляция в Казахстане пробила потолок ожиданий. По итогам февраля она составила 1,5 процента по сравнению с предыдущим месяцем и 9,4 процента в годовом исчислении. Одной из причин стал колоссальный рост расценок на платные услуги, составивший к февралю прошлого года 14,1 процента.

Приведем несколько цифр. Так, тарифы на холодную воду повысились на 70,7 процента, электроэнергию — на 21 процент, центральное отопление  — на 18,2 процента, водоотведение — на 17,3 процента, горячую воду — на 14,5 процента. Цены на услуги организации комплексного отдыха увеличились на 34 процента, связи — на 14,3 процента, парикмахерских и заведений личного обслуживания — на 12,3 процента, услуги здравоохранения — на 11,8 процента, общественного питания — на 10,8 процента.

Проезд железнодорожным транспортом подорожал на 20 процентов, воздушным — на 12,5 процента, городским автобусом — на 10,5 процента. Оплата за аренду жилья повысилась на 16,5 процента.

Товары, для сравнения, подорожали не настолько резко. Стоит, однако, выделить рост стоимости картофеля (на 62 процента), лука репчатого (27,3 процента) и капусты (20,2 процента). Морковь, рис и яйца при этом дешевели (последние находились в противофазе к мировому тренду, где царит потребительская паника из-за подорожания этого продукта).

В итоге рост цен оказался намного выше прогнозов. Аналитики буквально пару дней назад предсказывали февральскую инфляцию на уровне 8,7-9,1 процента, то есть плюс-минус на том же уровне, что и в январе. Причем заметим, что январская инфляция была выше прогноза. То же самое случилось и сейчас. Причины в целом понятны: тарифная политика и довольно значительное ускорение кредитного роста. Почти наверняка Нацбанку придется купировать этот процесс, повышая ставку.

Правительство, конечно, успокаивает.

«Инфляция, действительно, инфляция имеет место быть. Однако я хотел бы отметить следующее. Дело в том, что как раз тренд по инфляции отрицательный. Если мы возьмем прошлый год, то инфляция сложилась на уровне 8,6 процента, в предыдущий год — на уровне около 10 процентов, до этого — на уровне 23 процентов», — заявил недавно вице-министр нацэкономики Арман Касенов, попытавшись убедить, что всё не так уж плохо, как уже было.

С одной стороны, да. Но, с другой известные пессимисты из Ассоциации финансистов Казахстана дают несколько удручающие цифры. Вот несколько ключевых пунктов:

⦁ Большинство опрошенных экспертов финрынка (69 процентов) ожидают сохранения базовой ставки на текущем уровне (15,25 процента) на заседании НБРК 7 марта. Остальные респонденты (31 процента) прогнозируют её повышение.
⦁ Такие прогнозы во многом обусловлены ускорением роста цен в стране в феврале.
⦁ Эксперты ожидают ускорения инфляции через год до 10,3 процента, что значительно превышает прогнозы монетарного регулятора.

Ситуация довольно неприятная: не все как правительство уверены, что инфляция явно далека от своего пика. Если не случится ничего сверхъестественного, то в течение года будут повышены налоги (НДС, КПН и т.д.) Одновременно у нас почти наверняка будут закручены гайки по социальным расходам.

Комбинация сразу трех факторов: бюджетной экономии, повышения ставки рефинансирования и роста налогов (мы собрали флеш-рояль) приведет, скорее всего, к крутому развороту экономики. Вполне возможно, что и рецессия не за горами. К тому же не факт, что даже и это жесткое приведение в чувство спасет страну от инфляционных процессов. Одно радует, правительство не показывает беспокойства.

Все ли советы полезны. Нацфонд опустошают по-прежнему

За январь-февраль 2025-го в Нацфонд поступили всего 520 миллиардов тенге, тогда как изъятия составили 1 триллион. В 2024 году при поступлении 3,7 триллиона тенге из главной государственной копилки изъяли рекордные 5,7 триллиона тенге.

Паникеры еще в конце прошлого года называли подобное положение дел проблемой. Тогда что у нас происходит сейчас? Никто уже не вспоминает о намерениях Токаева, впервые озвученных осенью 2022-го, к 2030 году нарастить Нацфонд до 100 миллиардов долларов.

И вот на фоне таких новостей появляется информация о том, что в Казахстане готовятся наделить дополнительными полномочиями совет во главе с президентом для управления Нацфондом. Миннацэкономики с такой помпой преподнесло эту новость, что можно было бы подумать, как будто на левом берегу волшебным образом забыли о существовании с 2004 года этого самого совета по управлению Нацфондом.

«С учетом принятия нового Бюджетного кодекса и расширения полномочий совета был разработан новый проект указа президента РК "О некоторых вопросах совета по управлению Национальным фондом Республики Казахстан". Этот проект направлен на уточнение и дополнение функций совета, что, в свою очередь, позволит повысить эффективность управления средствами Национального фонда», — вот что выдало министерство.

Что изменится? Добавятся функции по выработке предложений по определению:

⦁ размера гарантированного трансферта из фонда в республиканский бюджет;
⦁ критически важных объектов и проектов общенационального значения.

То есть без специальной бумажки эти вещи до марта 2025 года никак не решались? Доверительное управление средствами Нацфонда вел Нацбанк на основании договора с правительством. Что серьезно изменится в отношении кабмина к кубышке непонятно. Полномочия-то этому органу могут добавлять какие угодно, все перечеркивается одним пунктом — «решения Совета носят рекомендательный характер». 

«Планы Минэкономики, отвечающего за планирование бюджета, на 2025 год еще этим летом были умеренными: планировалось, что из НФ в госбюджет будет направлено 2 триллиона гарантированного трансферта и 1,6 триллиона целевого. Однако в актуальном проекте бюджета зафиксированы другие значения: правительство получит 2 триллиона гарантированного и 3,25 триллиона целевого трансферта. Таким образом, изъятия вырастут от плановых на 46 процентов. Активно используя средства Нацфонда сегодня, власти ослабляют свои возможности отвечать на стратегические риски в будущем. Похоже, что особенного беспокойства на этот счет в Астане никто не испытывает», — в октябре 2024-го писал экономист Сергей Домнин.

Годом ранее мажилисмен Берик Бейсенгалиев заявил, что в 2022 году была огромная отрицательная доходность по Нацфонду.

«Это не мешало выплатить комиссионные управляющей компании, которые составляют от активов Нацфонда 0,6 процента. А доходность отрицательная. Каким образом собираетесь выполнять поручение президента, где в течение шести лет надо довести его активы до 100 миллиардов тенге. С января 2024 года вводится закон "Нацфонд — детям". Когда каждый год мы направляем трансферт в бюджет, то снижается тело самого актива, что однозначно влияет на объем инвестиционного дохода в том числе. То есть теперь получается, что мы ежегодно залезаем в карман каждого ребенка до 18 лет в Казахстане. Каждая семья теперь будет наблюдать, сколько денег из Нацфонда изъяли. Как это будет решаться?» — вопрошал депутат.

Итак, консультативному органу по управлению мощным источником бабла зачем-то добавили полномочий, которые особо ни на что не влияют. Зачем это было сделано? Есть две версии, и обе обидные.

Первая — чтобы хоть что-то сделать, стульям переставить, таблички поменять. Увидит дух мировой экономики, что чиновники в Казахстане суетятся, и кризис нас обойдет. Вторая — президент таким образом напомнил, что держит руку на пульсе, и в кредитовании за счет нашего будущего можно быть поумереннее. Повысится ли уровень ответственности у финансово-экономического блока — мы скоро увидим.

Корпорация серьезных людей. Где государство наведет справедливость

За налоги правительство взялось всерьез. Льготы будут урезаны на на 800 миллиардов тенге (примерно 1,6 миллиарда долларов), сообщил вице-министр национальной экономики Арман Касенов. А на рабочем совещании недавно всё закончилось угрозами премьера Олжаса Бектенова в адрес крупных компаний: «Разговор будет жестким». Когда молодцы, тогда молодцы. Чиновники, по крайней мере, на словах показывают, что время, когда отдельному крупному бизнесу позволяли слегка хитрить с платежами в бюджет, проходит.

Министр финансов Мади Такиев доложил главе правительства, что недобросовестные налогоплательщики (так он назвал крупное предпринимательство) используют специальные налоговые режимы как законные схемы оптимизации налоговых обязательств.

«Нами проведен анализ взаиморасчетов субъектов, применяющих специальные налоговые режимы с компаниями, работающими на общеустановленном режиме. Анализ показал следующее, что взаиморасчеты между такими режимами выросли в 2 раза за последний год — с 5 до 10 триллионов тенге. При этом из общего оборота в 16 триллионов тенге по специальным налоговым режимам взаиморасчеты с общеустановленным режимом составляют 10 триллионов тенге. То есть зарабатывая сотни миллиардов тенге, налогоплательщики уплачивают мизерные налоги», — сказал глава ведомства.

Он рассказал Бектенову и о методах ухода от больших налогов путем дробления и увеличения документальных затрат. Такиев даже предложил меры противодействия предпринимательской хитрости: введение законодательного критерия дробления бизнеса, методов контроля и доказывания таких фактов, ограничений видов деятельности для ИП.

«При миллиардных оборотах платят в бюджет суммы, которые абсолютно не соответствуют их прибыли. У нас есть полный список подобного рода крупных компаний. Там есть и крупные известные строительные компании, такие как BI Group, BAZIS и многие другие. Известные и популярные рестораны, фитнес-клубы и различные компании, работающие в других секторах экономики. Прошу всех в течение двух недель сдать в налоговые органы дополнительные налоговые декларации и уплатить справедливые суммы налогов. Разговор будет жестким, но мы готовы к диалогу», — вот такой была реакция Бектенова.

Да, какие-то компании недодали налогов на миллиарды тенге каждая. Их прижмут и заставят платить. Что, повторимся, хорошо и правильно.

Но рядом с частным сектором существует и квазигоссектор. В конце 2024-го была такая новость: «Самрук-Казына» не выплатит дивиденды государству в 2024 году». В ней было сказано, что Фонд заработал за 2023 год 1,6 триллиона тенге чистой прибыли. Из этой суммы он направит в «Казахстан халкына» 50 миллиардов тенге, а оставшуюся прибыль намерен пока оставить себе для реализации инвестиционных программ, погашения долгов и приобретения активов.

Справедливости ради, по официальным сведениям, в пользу государства в 2024 году  было выплачено 1,354 триллиона тенге (2,6 миллиарда долларов), в том числе 877 миллиарда тенге (1,6 млрд долларов) — дивиденды в республиканский бюджет. Вроде, много. Но вот в конце прошлого года в сенате задались вопросами.

«Доля дивидендов фонда «Самрук-Казына» в республиканский бюджет за последние три года составляет от 9 процентов до 15 процентов от чистой прибыли. (...) При этом из республиканского бюджета финансируется, в целом, квазигоссектор на увеличение уставного капитала и кредитования инвестпроектов (...). Политика управления госактивами видится непродуктивной, непрозрачной и сложной для анализа», — заявил депутат верхней палаты Сергей Карплюк в ноябре 2024-го, когда обсуждали бюджет на 2025-2027 годы.

Что тут можно сказать — наведение порядка и прозрачности в квазигоссекторе задача гораздо более сложная и политически опасная, чем закручивание гаек частникам. «Самрук-Казына» — это ведь интересы десятков и сотен серьезных людей.

Ответственность экспериментаторов. Что обещает налоговая реформа

Решение по повышению НДС, вроде, принято, но чиновники продолжают намекать на всевозможные исключения. Вот замминистра национальной экономики Азамат Амрин, сообщая депутатам нижней палаты о реформе, сказал, что всё не так однозначно. 

«Мы предлагаем дифференцированную ставку НДС. Общеустановленная ставка составит 16 процентов — это базовая ставка. Второй вариант — полное освобождение от НДС для агропромышленного комплекса (…) Если налогоплательщик самостоятельно хочет быть плательщиком НДС, такое право у него остается. Также предусмотрена промежуточная ставка в 10 процентов. В проекте, который поступил в парламент, эта ставка предложена для сферы здравоохранения», — цитирует его издание «Капитал».

Здесь всё и понятно, и непонятно. Очевидно, правительство пытается сдержать рост цен на еду и не добить и без того не очень крепкое сельское хозяйство. Но вот оригинальные предложения про добровольность налогов — это точно наше казахстанское ноу-хау.

Но как бы то ни было, процесс запущен. Главные изменения:

• Снижение порога для обязательной постановки на регистрационный учет по НДС с 20 тысяч месячных расчетных показателей (78,6 миллиона тенге) до 3,8 тысячи МРП (15 миллионов тенге).
• Сама ставка повышается до 16 процентов с нынешних 12 процентов, но для части отраслей она снизится до 10 процентов.
• Специальный налоговый режим упрощенной декларации будет доступен исключительно для бизнеса для конечных потребителей.

Понятно, что новые предложения для Налогового кодекса вызвали энтузиазм не у всех. Повышать налоги вообще неприятно, никто такое не любит. Отрицательные эффекты можно будет почувствовать уже очень скоро. Скорее всего, экономика отреагирует на рост налога значительным снижением активности. Одновременно у нас подскочат цены — например, на недвижимость, да и другие товары. Об ускорении инфляции на 3,5 процентного пункта говорят в правительстве напрямую. По всей видимости, это минимальная оценка. А инфляция в РК и так ускоряется — январские данные достаточно красноречивы. Какие-то надежды можно возлагать на то, что укрепляется рубль, и это затронет и тенге (что дезинфляционно), но пока все это очень нестабильно.

Особенно болезненным является тот факт, что это не просто повышение налогов, а часть полноценной и масштабной программы austerity (жестких мер экономии). Не только сборы будут увеличиваться, но и бюджетные расходы, в первую очередь, социальные, начнут сокращаться. Мировой опыт говорит, что для экономики это крайне болезненно. Достаточно вспомнить затягивание поясов в ходе европейского долгового кризиса. Некоторые страны ЕС отойти от последствий не могут до сих пор.

В Казахстане ситуация схожая. Долгового кризиса у нас, к счастью нет, но бюджетный кризис подкрался незаметно и непонятно, как из него выбираться — Нацфонд можно при сохранении текущих тенденций опустошить очень быстро.

Многие эксперты говорят, что повышение налогов должно быть мерой последней надежды, когда всё остальное уже испробовано. Трудно не согласиться с таким утверждением. В налоговой системе Казахстана полно дыр, которые нужно закрывать более качественным администрированием. Кроме того, есть серый импорт: недобор таможенных платежей стал уже вполне хроническим. Вывод экономики из тени может дать триллионы тенге дополнительных доходов в год.

Повышение же без роста качества администрирования может привести к обратному эффекту — налоговые поступления могут даже упасть, или по крайней мере, вырасти недостаточно уверенно, с уходом еще большей части экономики в серую зону.

Мы бы могли поинтересоваться, как нам будут объяснять подобный результат смелого эксперимента — если реформа ухудшит собираемость обязательных платежей в казну. Но вовремя вспомнили, что никто никому ничего объяснять не будет (разве что президенту), и успокоились. В Казахстане нервным и впечатлительным жить не рекомендуется.

Загадочный Казахстан. Почему на месяц закрывают дороги для тяжелых грузовиков

С 1 марта по 1 апреля по приказу уже несуществующего министра индустрии и инфраструктурного развития от 2023 года с целью «сохранности республиканских дорог после зимнего сезона» в Алматинской, Атырауской, Жамбылской, Улытауской, Кызылординской, Мангистауской, Жетысуской и Туркестанской областях грузовики с нагрузкой на одиночную ось свыше 8 тонн прекратят движение.

Отличная новость для грузоперевозчиков — у них будет вынужденный отпуск. Но не у всех, а только у местных, потому что запретить международные грузовые и пассажирские перевозки невозможно, даже в целях сохранности дорог. Еще ограничения не коснутся спецтранспорта ЧС, перевозчиков лекарств, продовольствия, пассажиров и багажа, а так же дорожных строителей.

Эту новость «КазАвтоЖол» опубликовал, не забыв добавить в конце что-то на издевательском: «Просим водителей и владельцев транспортных средств учитывать данную информацию при планировании маршрутов».

Мы с пониманием относимся к заботе «КазАвтоЖола» о плодах своего труда. Хотя месяц ограничений коснется как раз отечественных грузоперевозок. В идеале правопреемник Мининдустрии — Минтранспорта — должно устроить разбор полетов, почему на целый месяц большая отрасль должна вставать на прикол каждой весной, если технологии дорожного строительства давно позволяют строить долговечные неубиваемые покрытия?

Самое парадоксальное, что даже глава Высшей аудиторской палаты (ВАП) Алихан Смаилов считает большегрузы главной бедой казахстанских дорог. Не неэффективное расходование бюджетных денег на их строительство, не многомиллиардные нарушения, обнаруженные в 2024 году по итогам аудита «КазАвтоЖола», а эксплуатантов дорог, для которых они и строятся.

«Ключевым фактором, способствующим разрушению дорог, является проезд тяжеловесных транспортных средств с нарушением разрешенной массы. Эта проблема существует и никак не решается долгие годы по причине лоббирования интересов отдельных участников перевозочного процесса и отсутствия принципиальной позиции», — заявил Смаилов летом 2024-го.

Главному аудитору стоит напомнить, что антикор и прокуратура в разных регионах Казахстана ежегодно находит сотни нарушений при строительстве дорог, основная часть которых заключается в отмывании денег на несоответствиях по коэффициентам уплотнения, малой толщине асфальта, подмене строительных материалов. Таких новостей за 2022-2024 годы полно.

Конечно же, виноваты во всем грузовики — если бы не их оси, одни и те же дороги бы не разваливались каждый год. Тем не менее периодические проблемы с бетонными покрытиями на платных дорогах «КазАвтоЖола» и уже появившиеся трещины на относительно новых участках — очевидный факт того, что навешивать всех собак на большегрузы, мягко говоря, несправедливо.

Токаев в 2023-2024 годах не раз подчеркивал, что планирует превратить страну в крупный центральноазиатский транспортный и логистический хаб. Как мы собираемся этого добиться, когда грузовикам не с самой большой нагрузкой на оси периодически прописывают «стоп»? Неважно, резиденты это Казахстана или нерезиденты. Сама формулировка «с целью сохранности дорог» бьет по планируемому транзитному и логистическому статусу страны.

Не хотелось бы повторять избитые истины, но страна у нас большая, с транспортной связностью проблемы. Малая авиация и межобластные перелеты фактически отсутствуют, железные дороги всего не покроют, с доставкой до точки не справятся. Альтернативы автотранспорту пока особо нет. Разве что наши ученые изобретут телепортацию.

Еще одна правда жизни — ограничения у нас обходить умеют и любят. И, да, во многих странах машины ездят почему-то круглогодично.

Будем считать, что мы живем в аномальной зоне, где построить дороги для всесезонного использования почему-то невозможно. Не страна, а загадка природы.

Беспощадность заботы. Минпросвещения будет учить взрослых

У наших граждан есть любимые рассказы про зарегулированность жизни в США, ЕС, особенно в Германии, и много где еще. Но любимое государство норовит переплюнуть развитые страны в деле администрирования частной жизни.

Итак, у нас идет последний год реализации Комплексного плана по защите детей от насилия, превенции суицида и обеспечению их прав и благополучия на 2023-2025 годы. Только прописанных в нем сумм бюджетных трат за 2023 и 2024-й — 386,2 миллиарда тенге. Еще в 2025-м потратят 220 миллиардов. А есть масса пунктов, где просто написано «в рамках бюджетных программ». Очень любопытный документ, о котором мы уже писали.

Собственно, какая разница, сколько потратят? Лишь бы с пользой для детей. Но есть ли польза? Конечным итогом реализации этого документа должно быть снижение всех проблемных показателей. А они, черт возьми, не хотят снижаться. Потому что детских суицидов по планам чиновников в 2024 году должно было быть не более 139, а случились 175. Попыток — не 278 запланированных, а 453 случившихся. С подростковой преступностью тоже не айс — хотели не больше 1565 правонарушений, а насчитали минимум 1950 фактов.

Минпросвещения не нашло ничего лучше, как... внести изменения в этот комплексный план на последнем году его существования, причем с самым радикальным настроем. Этот изумительный документ выложили на портале открытых НПА.

Например, ведомство Гани Бейсембаева предлагает обязать каждую казахстанскую пару шесть (!) раз поучиться в «школе родителей» — при регистрации брака, при беременности, при рождении ребенка, до достижения им трех лет, при отправке в детский сад, а затем в школу. Деньги на работу Центров поддержки семьи, Молодежных центров здоровья и Центров педагогической поддержки родителей пойдут разумеется из бюджета.

А что будет, если будущие родители не пойдут в школы? Им запретят жениться? Их не пустят в роддом? Их детям не разрешат достигать 3-летия или не возьмут в школу? У кого столько свободного времени, чтобы сидеть за партой, тем более после рождения ребенка?

Конечно, целевая аудитория будет пытаться заполучить заветный сертификат обходными путями, и тоже потратит сколько-то денег на то, чтобы получить нужные документы. Раздавая, ко всеобщему удовлетворению, совершенно ненужные им деньги. Шутим-шутим, конечно, все пойдут на курсы, их окончат и не вспомнят ни про какую коррупцию.

Еще хотят психиатров и наркологов включить в состав комиссий, которые проводят профосмотр школьников и студентов, а врачей общей практики обучать азам психиатрии, чтобы выявляли на своих приемах молодежь с ментальными расстройствами. Начинание благое, если только не забывать, что мы живем в Казахстане. Стоит вспомнить про уровень среднего нашего врача общей практики и то, что возможность причинять неприятности не все из эскулапов будут использовать во благо. Соответственно, кому-то из родителей снова придется доставать кошелек.

А многие из пап и мам уже успели понять, что забота государства пощады не знает. Особенно, если чиновники что-то улучшают. Вот, к слову, программа DamuBala для подушевого финансирования секций. То, что эта гениальная придумка забуксовала, было признано официально. Районные акиматы Алматы попытались вести учет посещения при помощи биометрии, и… Минцифры привлекло чиновников к ответственности за несанкционирование использование личных данных малышей. Это для примера: совершенно рядовая задача вызывает сбой административного аппарата и ярость многих родителей. Все ломают голову, как бы узнать — сколько детей на самом деле посещают кружок. Нерешаемая проблема.

А тут Минпросвещения додумалось отрегулировать весь процесс родительства и воспитания детей, загнать в учебные классы еще и взрослых. Что может пойти не так?

Хотя, с другой стороны, подход вполне логичный. Ведь чем больше проверяющих и запрещающих функций, тем лучше жить. Чиновнику.

Слив «инфлюенсеров». Как выглядит настоящий Казахстан

В новости о сливе данных про обороты отечественных блогеров от якобы Комитета госдоходов интересны не только лишь цифры. Хотя любопытны, конечно, и объемы бабла, проходившие через «лидеров общественного мнения». Но самое главное, как это всё было обставлено.

Вопросов нет только к Мише Козачкову, через которого слили какой-то список с какими-то цифрами. В конце концов, всем понятно — без жанра «любите родную полицию и власть» ему уже не обойтись.

Замечательно же, что чудеса выдержки, здравомыслия и государственного мышления демонстрирует, например, когда-то дерзкий, резкий и весь из себя оппозиционный депутат мажилиса Айдос Сарым. Желание не остаться за бортом корабля власти творит волшебство. Так, Сарым не подтвердил, но и не опроверг то, что список подлинный.

«Насколько мне известно, там нет печатей КГД. Мы проводили рабочее заседание по налоговому комитету, и нам не дали подтверждения по этому списку. Поэтому ищите тех, кто слил», — мудро и цинично посоветовал журналисту ZTB парламентарий.

Он, разумеется, прекрасно знает,  что никто никого искать публично не будет — не для этого вброс организовывался. А то, что это был именно вброс, было ясно и так.

Для непонятливых налоговики позднее разъяснили — суммы, указанные в списке, были не налоговой задолженностью блогеров, а общим оборотом средств. Задачей было показать, сколько бабла поднимают «инфлюенсеры».

Показательна здесь стория с блогером Дарьей Александровой, которой в конце концов пришло второе уведомление о «технической ошибке» при выставлении счета, в ту же копилку. Налоговики сначала допустили слив, раскрутили маховик публичной порки зажравшихся лидеров общественного мнения, а те теперь вынуждены оправдываться, что обозначенных десятков и сотен миллионов на самом деле никогда не зарабатывали.

Но, что важнее, всё тот же Сарым парой фраз объяснил реальное положение всех ЛОМов в общественной иерархии страны.

«Это касается небольшой тусовки, которая сидит в Instagram, Facebook. Поэтому не стоит путать жителей "Фейсбукстана" и жителей Казахстана», — заявил он.

То есть шум в соцсетях, которого раньше так пугались в мажилисе, сенате или даже администрации президента, уже не так уж и важен. Есть реальный Казахстан, а есть тусовка блогеров. Причем блогеров альтернативно одаренных, которые не заметили, что времена немного изменились.

А руководитель управления администрирования доходов физических лиц КГД Минфина Дина Кусаинова объяснила, почему налоговики проявили внимание к «инфлюенсерам».

«Начали проводить эту работу по многочисленным, кстати, жалобам. Поступают жалобы, обращения от наших граждан о том, что блогеры ведут роскошный образ жизни, не платят налоги: "Проверьте их, они ездят на таких-то машинах, в таких-то квартирах живут, приобретают какие-то дома". Естественно, у людей возникает вопрос, сколько они уплачивают налогов», — проинформировала Кусаинова.

Протокольным языком чиновник прямо поясняет «лидерам общественного мнения»: старайтесь держать себя в рамках. Смысл вежливой просьбы государства дошел не до всех, хотя чиновники буквально увещевали блогеров соблюдать законы страны. Министр культуры и информации Аида Балаева про необходимость финансовой дисциплины говорила и в 2023-м и в 2024-м.

«Инфлюенсеры», естественно, чхать хотели на слова каких-то там министров. Поэтому и Агентство по финмониторингу подлило масла в огонь — сообщило, что возбудит уголовные дела на тех, кто нанес ущерб государству, уклонившись от уплаты налогов.

Жители «Фейсбукстана» любили смеяться над зрителями «Хабара». Но пока читатели «Казправды» и «Егемен Қазақстан» побеждают с разгромным счетом и показывают ЛОМам, каков он,  настоящий Казахстан.

Неизбежное падение. Что потеряет Казахстан от атаки на КТК

Атака дронов на нефтеперекачивающую станцию Каспийского трубопроводного консорциума стала ледяным душем для Казахстана, России и всех компаний, которые участвуют в КТК.

Сейчас уже сложно сказать, почему удар был нанесен по Кропоткинской НПС. Некоторые считают, что имел место злой умысел, связанный с большими политическими играми. Другие, например, Сергей Вакуленко, отмечают, что районе, доступном для поражения украинскими дронами, есть две крупных НПС. Одна из них, Крымская, рассредоточена и хорошо защищена укрытиями. «Наша» же станция стоит в «чистом поле» и является куда более легкой мишенью. При этом политических консультаций командиры не проводили и выбрали бить туда, куда удобнее. Результат налицо.

Теперь куда актуальнее вопрос о том, сколько на этом потеряют заинтересованные лица, организации и государства. Судя по всему, сумма выйдет кругленькой.

Теоретическая мощность КТК составляет 83 миллиона тонн нефти в год. Из Казахстана может проходить по транзиту 75 миллионов тонн. При этом реально в 2024 году по трубопроводу прогонялось 63 миллиона тонн, из которых 55 миллионов приходились на Казахстан.

Минэнерго сообщало, что прокачка по нефтепроводу идет без ограничений в обход Кропоткинской станции. «Транснефть» же сообщает иное: ущерб весьма серьезный и приведет к значительному сокращению прокачки. По оценке российской компании, потери могут составить около 30 процентов от объемов, поставляемых Казахстаном, на протяжении двух месяцев, пока повреждения (отнюдь не номинальные) будут окончательно устранены. На объекте использовалось  газотурбинная установка компании Siemens, и учитывая проблемы России с санкциями, замена ее может оказаться тем еще квестом (хотя в этом случае, это проблема не соседа, а наша).

Учитывая упомянутые выше объемы, речь может пойти о нескольких миллионах тонн, или нескольких сотнях тысяч баррелей в сутки. Позднее замедление подтвердил и министр энергетики России Александр Новак.

В мировых масштабах потеря 100 или даже 200 тысяч баррелей в день — не катастрофа: в конце концов, у ОПЕК+ полно резервных мощностей. Для нас же же новость куда более неприятная. Перебои с экспортом возникают в разгар подготовки налоговой реформы, ускоряющейся инфляции и глубоких бюджетных проблем. Падение бюджетных доходов на сотни миллиардов тенге, пусть и временное, практически неизбежно.

Что же касается внутренней реакции, то в информпространстве стоит звенящая тишина. Минэнерго после краткой заметки о самом факте атаки не выдало ничего. Конец недели, на которой произошло ключевое не только для нефтянки, но и всей нашей экономики событие, пресс-служба отметила эпохальной статьей с заголовком: «Кудайберген Арымбек принял участие в ежегодной конференции «Казнефтегазсервис-2025». Всё идет по плану в коридорах и кабинетах, проходят круглые столы и конференции, денег у Казахстана много, волноваться не о чем, самое важное — это поездка кого-то из замминистров на очередное мероприятие.

Член общественного совета при Минэнерго Олжас Байдильдинов один из немногих, если не единственный, кто пытается привлечь внимание к проблеме. И прямо скажем, что мы его понимаем, потому что, положа руку на сердце, другой экономики кроме перекачки углеводородов у нас практически нет. Вернее, есть, но она вся зависит от продажи «черного золота».

«Я первым озвучил необходимость осуждения атаки, требования компенсаций и подсчитал примерный ущерб/недополученную выручку в 2 миллиарда долларов, из которых ~300 млрд тенге недополучит наш бюджет», — указал эксперт.

Его позицию разделили депутаты мажилиса Никита Шаталов и Марат Башимов. Но есть и альтернативное мнение  «политолога» Досыма Сатпаева и «политика» Ермурата Бапи, которые считают, что атака на КТК это хорошо и правильно, и сам трубопровод строить не надо было. Судя по выразительному молчанию чиновников, кто-то из них тоже согласен, что интересы Казахстана не имеют такого уж особого значения. Подумаешь, ударили по транзиту главного экспортного товара.

Постоянство проблем. Что аудиторы нашли в Минпросвещения

Министерство просвещения радует нас фантастическими успехами. Если верить пресс-службе ведомства, то за два года у нас построено 422 школы на 510 тысяч ученических мест, всего теперь у нас 8 тысяч таких учебных заведений.

Дефицит парт и классов должен быть устранен, раз так. Или нет? Потому что в результате усилий всех заинтересованных организаций в 2025-м мы достигли по числу школ уровня примерно 2007-2008 годов. Или 30-х годов XX века. И в 2016-2019-м нам уже хвастались, что построили почти 400 школ. Но проблему переполненности это не решило почему-то. Здания так быстро выходят из строя? Сколько ни строй, количество остается практически стабильным.

Но не будем придираться, дадим слово Высшей аудиторской палате (ВАП), которая анализировала в целом школьную сферу.

«Стратегическое планирование в образовательной сфере характеризуется частыми изменениями государственных программ и концепций. Регулярная смена стратегических документов приводит к прерыванию ранее начатых инициатив, из-за чего отсутствует преемственность и стабильность в образовательной политике», — сказано в отчете ВАП.

На заседании, где присутствовал главный казахстанский учитель Гани Бейсембаев, председатель Высшей аудиторской палаты Алихан Смаилов отметил, что Минпросвещения в первую очередь должно следить, чтобы принимаемые документы обеспечивали последовательность реформ.

«У нас за последние годы финансирование среднего образования более чем в три раза увеличилось (с 1,3 триллиона тенге в 2019 году до 4,8 триллиона тенге в 2024-м). В этих условиях государство ожидает большей отдачи от принимаемых мер», — сказал он.

Систему издания учебников ВАП вообще раскатала катком критики — 16 миллиардов тенге за пять лет составили экономические потери из-за пересмотра уже выпущенных учебников.

«Выявлены недостатки в экспертизе и мониторинге качества учебников. За пять лет критерии оценки менялись 12 раз, что свидетельствует об отсутствии устойчивой системы оценки. Не реализован порядок экспертизы через информационную систему мониторинга государственных услуг, процедуры ведутся на бумаге», — говорится в документе ВАП.

И вроде бы в системе лицензирования образовательных услуг должно быть всё в порядке, это же не картошкой на базаре торговать. Но нет! И здесь Минпросвещения отличилось — в стране функционируют 66 школ без лицензии, включая государственные.

О распространенности системных проблем в образовательных учреждениях свидетельствует низкий процент успешного прохождения аттестации, которую с первого раза получает лишь 18,2 процента школ. Мы, конечно, предполагаем, что это аттестационные комиссии жилы рвут найти несоответствия, чтобы мотивировать школы к совершенствованию. Или что-то другое делает комиссии более благосклонными при повторных проверках.

Госаудит выявил финансовых нарушений на сумму 1,1 миллиарда тенге, неэффективное планирование средств и ресурсов (62,4 миллиарда тенге), неэффективное использование (3,2 миллиарда тенге). И при этом, реформы в школьном образовании всё не кончаются. Теперь собираются внедрять искусственный интеллект и учить его использованию детей.

Откроем Гани Бейсембаеву маленький секрет — всякими GPTChat и прочими электронными мозгами школьники уже давно пользуются и весьма успешно, особенно выполняя домашние задания. Не хочется даже представлять, какие результаты казахстанские ученики покажут на PISA-2025 по естественнонаучной грамотности.

Школы постоянно строятся, но их количество остается прежним, образование реформируется, но наши ученики регулярно показывают отнюдь не лучшие результаты. Вероятно, это тот случай, когда нам приходится бежать быстрее, чтобы оставаться на месте?

Повод для гордости. Какая инфляция нас ждет


Министр национальной экономики Серик Жумангарин признал, что Казахстан в этом году идет на двузначную инфляцию. Оценку провели на основе макрофинансовой модели Нацбанка.

Огромную роль в ускорении роста цен сыграет ожидаемое повышение налогов. Жумангарин пояснил, что они добавят к инфляции около 3,5 процентных пункта, причем основной эффект будет в конце текущего и начале следующего года. В итоге инфляция может разогнаться до 12-14 процентов.

Таким образом, нас снова может ждать повторение 2023 года, когда в определенные моменты галопирующая инфляция переваливала за 20 процентов. Ущерб для экономики от этого всплеска до сих пор трудно оценить. Во всяком случае, доверия бизнеса и населения государственным институтам это точно не добавило.

Между тем и без нового Налогового кодекса, который, вероятно, предусмотрит повышение НДС и корпоративного подоходного налога (КПН), инфляция уже разогналась прилично. По итогам января она составила 1,1 процента (почти 13 процентов если проецировать на весь год), что ошеломило большинство экономистов и аналитиков. Они прогнозировали рост цен месяц к месяцу на 0,6-0,8 процента, причем прогнозы по ходу дела пересматривались в сторону повышения. Но всё оказалось хуже, чем в мрачных прогнозах.

Ускорилась инфляция и в годовом исчислении. При этом еще в начале января опрошенные Нацбанком эксперты прогнозировали ее по итогам года на уровне 7,5 процента. Сейчас, спустя всего лишь месяц с небольшим, такие оценки ничего кроме улыбки вызвать не могут.

Проблемы, которые принесет с собой высокая инфляция, хорошо описаны и неоднократно перечислялись. Про то, что рост цен бьет сильнее всего по наименее материально защищенной части общества, у которой нет активов, в которых они могут пересидеть инфляцию, и так понятно.

Другие последствия — девальвация тенге (невозможно держать курс при большой разнице двух валют) и высокие процентные ставки, которые будут практически выжигать кредит из системы. Нацбанку придется либо завышать реальную ставку, либо смириться с тем, что инфляция будет еще выше.

О том, что у главного финансового института страны выбор не столь уж велик, плакался его председатель Тимур Сулейменов в ответе фракции «Ак жол». Депутаты ратовали за снижение ставки, чтобы кредит стал доступнее, а руководитель Нацбанка объяснял, почему этого не стоит делать.

Нацбанк поставил себе в заслугу «последовательное проведение умеренно жесткой денежно-кредитной политики», именно это и позволило снизить инфляцию вдвое — с 21,3 процента в феврале 2023 года до 8,9 процента в январе 2025 года. Сулейменов попытался втолковать парламентариям, что дело еще в инфляционных ожиданиях.

«С учетом текущей инфляции в 8,9 процента, а также повышенных инфляционных ожиданий в 14,6 процента и при непоследовательной ДКП базовая ставка на уровне 10-12 процента не приведет к снижению рыночных ставок. БВУ не будут выдавать кредиты по ставкам ниже уровня ожиданий по инфляции. Вкупе всё это окажет доминирующее влияние на уровень процентных ставок, препятствуя их снижению даже при уменьшении базовой ставки», — цитирует главу Нацбанка «Капитал».

В переводе на обывательский язык — что ни делай, инфляция будет. Люди ждут роста цен, и рынок не обманет их ожиданий.

В правительстве, тем не менее, оптимизма не теряют. Жумангарин говорит, что кабмин высокой инфляции не боится. Действительно, когда у нас министра можно было напугать ростом цен? Механизм борьбы по крайней мере с продуктовой инфляцией и инфляцией услуг отработан, сказал руководитель экономического ведомства. В прошлые разы, правда, это было не совсем очевидно.

Нацбанк всё делает правильно, а Миннацэком руководит бесстрашный человек. На инфляции это отражается примерно никак. Но ведь должны быть хоть какие-то поводы для гордости?

Дорогая школа. Минпросвещения будет учить нетрадиционным наукам


За последние пять лет страна потеряла из-за переписывания учебников для средних учебных заведений 16 миллиардов тенге (32,3 миллиона долларов), подсчитала Высшая аудиторская палата. Страна потеряла, а кто-то нашел, философски отметим мы. И МИД вводит новые визы для всяких «цифровых кочевников» и ценных специалистов, чтобы наш «новый» Казахстан стал центром «глобальных талантов и инноваций».

Министерство иностранных дел зря суетится. У нас из-за постоянных реформ в сфере образования уже скопилась критическая масса талантов и инноваций. Правда, пока только среди чиновников от просвещения.

Ведь в 2026 году систему среднего образования ждет очередной разгул улучшения — заработают новые стандарты школьного образования с элементами ИИ, новыми «цифровыми» предметами и сокращением классических уроков. Или мы как-то не так трактуем недавно сказанное руководством Национальной академии образования (НАО) Минпросвещения?

«Например, в биологии, химии и физике — виртуальные лаборатории, в языках — приложения для общения и ведения диалогов, в географии — информационные системы. Важно понимать, что искусственный интеллект — это не только генеративные модели, на которых сейчас сосредоточено внимание общества, но и негенеративные технологии, которые также включены в образовательный процесс», — заявил вице-президент НАО Руслан Каратабанов.

Вы что-то поняли? Очевидно, господин Каратабанов вещал уже для будущих, умных школьников и их родителей.

Еще на коллегии анонсировали создание таких школьных предметов как «графический дизайн» и «3D-моделирование», а также объединение разных традиционных дисциплин в науки.

«Если химия, физика, биология могут объединяться в предмет "естествознание", то всемирная история и основы права могут объединяться в "социальную науку", а алгебра и геометрия могут объединяться в предмет "математика"», — сказал вице-президент академии образования.

Можно было бы посоветовать педагогам ввести вообще один предмет — «познание». Но лучше не надо, у них всё всерьез. Еще не у всех перестал дергаться глаз от попытки государства в кратчайшие сроки сделать всех педагогов трехъязычными. И от судорожного перехода на 12-летнюю школу тоже еще флешбеки.

Главная версия такова: классические школьные предметы объединят в группы наук только с одной целью — сократить часы их преподавания по отдельности в пользу новых дисциплин для взращивания высокотехнологичных школьников. В конце 2024 года ведь министр цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Жаслан Мадиев так и говорил, анонсируя изменения в системе школьного обучения.

Если в 2026 году новый стандарт заработает, то у государства меньше года на переиздание всей школьной литературы, ведь для «химия-физика-биология» 3-в-1 нужны новые учебники и методические пособия. Учителей тоже придется переучивать — это должны быть универсалы-естествознатели, способные в очень усеченном виде за школьный год дать детям хотя бы базовые знания по каждому предмету из новой казахстанской науки.

Наконец, на закуску, вспомним слова спикера сената Маулена Ашимбаева
годичной давности.

«Нужно сказать, что немного удручает отсутствие динамики роста в результатах наших школьников. По некоторым параметрам мы видим ухудшение ситуации», — горевал председатель верхней палаты.

Что скажешь, Национальная академия образования нашла блестящий выход из ситуации. Нет предметов — нет ухудшения. Наоборот, надо снова переучить педагогов, выпустить новые учебники и пособия. А это сплошное улучшение. В смысле, чье-то личное улучшение. Только вот чувство такое, что в страну уже безо всяких виз понаехали «цифровые кочевники» и давай экспериментировать над нашими школьниками.

Вынесет ли Абай Берика. Кадровые перестановки как признак проблем

Поговорим о кадрах. Назначение бывшего уже пресс-секретаря президента Берика Уали акимом области Абай это, конечно, ярчайшее выражение всей кадровой политики «нового» Казахстана. Сам Берик — хороший парень, толковый организатор пресс-конференций, умелый аппаратчик. Всем хорош, не за что ругать, тем более, мы из тех, кто жал ему руку.

Но дело в том, что назначение главами регионов в «старом» Казахстане опытных администраторов и хозяйственников было не блажью, а выстраданной необходимостью. Госуправленец должен был понимать, чем живет край, кто с чего получает бабло, кто кому зять-сват и так далее. То есть, как минимум, имел представление о механизмах работы с элитами. А не только умел заходить в нужные кабинеты за согласованием. Так что назначение журналиста акимом — это интересно, только и в Абае люди живут. Впрочем, вот «эксперт» и руководитель центра «Сакральный Казахстан» Берик Абдыгалиев поуправлял пару лет Улытау, да и ушел потом возглавлять музей. Так что вынесет Абай и второго Берика.

Признаемся, не меньшее недумение вызывает и отставка Тамары Дуйсеновой, которая в труде и социальной защите населения пребывала аж с 2002 года с небольшими паузами на замакимство и работу в секретариате правящей партии. Даже ее последняя должность вице-премьера — и та предусматривала руководство социальным блоком — от образования и здравоохранения, до соцзащиты и контролем за ростом гражданского самосознания.

Есть, конечно, и проблема — за время пребывания в должности заместителя премьера Дуйсеновой так и не удалось навести порядок с одной из проблемных стратегических реформ последних лет — в системе страховой медицины. Да и с Минтруда положение было не сильно лучше. Наоборот, что ни пленарка в мажилисе, то какой-нибудь скандал. Снижение тарифов на медуслуги при растущей инфляции, нехватка денег в системе здравоохранения, падение реальных доходов граждан и их покупательской способности, бутафорская борьба с безработицей — конечно, вице-премьеру с 23-летним «социальным» стажем не позавидуешь. Но судя по всему, ее эпоха завершается.

Еще неожиданее, что ей на смену пришел Ермек Кошербаев прямиком из акимата ВКО — одной из самых экологически грязных и депрессивных областей, где за полтора года его работы не стало ни чище, ни веселее. Почему президент поручил ему курировать всю национальную социалку, разве у него есть соответствующий бэкграунд? Кошербаев кем только ни работал — и в топ-менеджменте нацкомпаний, и в акимате, и в сельском хозяйстве, и в МИДе, но ни в одном из министерств из социального блока.

Разгадка этой странной истории в том, что Кошербаев кадровый дипломат. Как и Токаев. А это значит, что социалке глава государства решил уделить пристальное внимание — сиречь приступить, по традиции, к ручному управлению. На это направление нельзя уже ставить проверенные кадры типа Дуйсеновой, которые невозмутимо наблюдают за деградацией направления по причине проблем с экономикой. Нужен руководитель которому президент доверяет. Поэтому мы имеем самое понятное и осмысленное назначение, но его трудно назвать очень уж оптимистичным.

Бывший руководитель «КазМунайГаза» Магзум Мирзагалиев тоже переехал поближе к президенту – советником. Но тут вопрос больше к КМГ, в компании давно все очень странно. Человек с типично чиновной биографией Нурлан Уранхаев, успевший поработать и в госматрезерве, и в администрации президента, и главой управления архитектуры Алматы — это прямо классический «чего изволите?» За год руководства областью он не смог предупредить крупнейший пожар в резервате «Семей орманы» в июне 2023-го с гибелью 15 человек и ущербом в 161,5 миллиарда тенге. На социально-экономическом самочувствии региона его присутствие никак не отразилось. Его просто убрали в коробку до дальнейших распоряжений.

Итого вывода два. Первый — механизм госслужбы пришел в такое состояние, что и журналиста могут сделать акимом. Второй — социалка стала настолько проблемной сферой, что терпеть в ней опытных профессионалов президент уже не смог. Пора, что ли, снова жить по-новому?

Светлый путь КТЖ. Что делать с железной дорогой

Стоимость железнодорожных билетов в Казахстане будет расти. Қазақстан темір жолы (КТЖ) планирует ежегодно повышать тарифы на пассажирские перевозки на 7 процентов в рамках договоров на долгосрочное субсидирование социально значимых маршрутов. Компания объясняет это необходимостью достижения уровня самоокупаемости.

Правительство одобрило поэтапное повышение регулируемых тарифов на 24 процента в год в течение 2024-2026 годов для достижения рентабельности и поддержания железнодорожной сети в надлежащем состоянии. В министерстве транспорта подтвердили, что в 2024 году тарифы уже были повышены на 24 процента.

Основной доход КТЖ — грузовые тарифы, которые регулирует комитет по регулированию естественных монополий. Однако, по заявлению КТЖ, действующие тарифы не покрывают затраты и инвестиции в поддержание и развитие инфраструктуры. Жесткое регулирование привело к убыткам, достигшим 907 миллиардов тенге в 2020-2023 годах из-за перевозок грузов ниже себестоимости. По факту, за неэффективную отрасль грузовых перевозок, которая является хронически убыточной, теперь перенесут на пассажиров. Отметим, что в большинстве других стран, где тарифы регулируются, ситуация обратная: государство обычно мирится тем, что пассажирские маршруты являются убыточными и собирает налоги с корпораций.

Повышение тарифов связано с растущими проблемами железнодорожной отрасли в стране. Износ магистральной сети и локомотивного парка составляет 57 процентов из-за хронического недофинансирования. КТЖ планирует отремонтировать около 11 тысяч километров пути до 2029 года, снизив износ до 50 процентов к 2030 году. В 2023 году отремонтировано 1,43 тысячи километров, в 2025 году должна быть проведена реконструкция 1,48 тысячи километров.

На самом деле, причины проблем не обязательно являются непреодолимыми — в конце концов, в других странах железнодорожники не разоряются и успешно балансируют. Проблема КТЖ скорее в колоссальных, скажем так, странностях вокруг компании. Летом прошлого года председатель Высшей аудиторской палаты, например, заявлял, что созданные условия для излишних посредников вокруг КТЖ привели к завышению стоимости приобретаемых товаров и услуг более чем на 80 миллиардов тенге. К примеру, пилотный проект по доступу частных перевозчиков на магистральную железнодорожную сеть, действующий с 2018 года, не принес ожидаемого эффекта и приводит к регулярным финансовым потерям.

Регулярную убыточность КТЖ можно не замечать как данность. Всегда так было, чего паниковать. «Шежiре» просто напомнит про пару банальных обстоятельств. Мир активно делят, и транспортный потенциал (объем транзита из Китая растет по понятным причинам), о котором у нас так любят говорить, сейчас на пике. У того же КТЖ в январе этого года в сравнении с январем предыдущего вырос объем экспортных перевозок, до 8 миллионов тонн. Увеличивается и интенсивность транспортировки грузов внутри страны — на 4 процента. То есть все хорошо.

Может быть, нам повезет еще больше. А, может, все заинтересованные стороны найдут другие маршруты. И мы останемся с хронически убыточным железнодорожным оператором. Рецепт решения проблемы уже озвучен — выйти на IPO. Только у нас уже есть «успешный» опыт первичного размещения Air Astana и КазМунайГаза, такой, что все причастные лица и СМИ хранят неловкое молчание. И любому инвестору интересны (сюрприз!) прибыли, а чтобы наш КТЖ стал прибыльным, тарифы придется повышать, что скажется на нашей экономике. Наверное, кто-то из чиновников сможет из кубиков с буквами «К», «Т» и «Ж» выложить слово «успех». Но, скорее всего, никто рисковать не будет. Наград за это подвиг не светит, а многие причастные успели уже заработать на Қазақстан темір жолы состояния.

Денежный пласт населения. Что не так с рынком труда

Чиновники в регионах рекламируют налоговую реформу — вот и вице-министр финансов Ержан Бижанов на встрече с деловыми людьми в Павлодарской области нашел безупречный аргумент для бизнеса и граждан. Он сообщил, что ежегодный рост поступлений в бюджет составит 4-5 триллионов тенге, чуть ли не 10 миллиардов долларов! Наверное, это мощно вдохновит и работников, и работодателей на выплаты в бюджет.

Но есть и практические меры. Так, судя по словам чиновникам, у «физиков» с доходом до 15 миллионов тенге (примерно 30 тысяч долларов, чуть меньше) в год появится возможность не регистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя. Армии самозанятых спокойно это позволит без лишних проблем подключаться к всевозможным платформам и агрегаторам. Вице-министр уточнил, что этот налоговый режим предусматривает изъятие четырех процентов: двух на пенсионные взносы, один — на медицинское страхование, один — на социальные отчисления.

Правительство очевидным образом пытается отадминистрировать налоги, увеличить базу обложения хоть как-то в соответствии с формулой «люди — новая нефть». Но чтобы граждане отчисляли в казну все необходимые платежи и сборы, они должны что-то зарабатывать. 

На днях депутат мажилиса Елнур Бейсенбаев заметил, что реальный уровень безработицы в Казахстане может доходить до 12 процентов, или около миллиона человек. Уровень же безработицы в 4-5 процентов, установившийся в последние годы, не отражает настоящего положения дел. Действительно, при всех проблемах нехватки кадров в развитых странах, безработица там зачастую значительно выше. К примеру, во Франции она составляет 7,8 процента, а в Швеции — 7,4 процента.

На самом деле нужно смотреть на долю населения, являющегося рабочей силой (то есть, трудоустроенных, ищущих работу или по крайней мере, недавно переставших её искать). Всего трудоустроено более 9 миллионов человек при численности населения в трудоспособном возрасте в 12 миллионов. А если считать с работающими пенсионерами, наберётся 12,3 миллиона человек как минимум. Таким образом, уровень участия в экономике составляет около 75 процентов. Это значительно ниже норм развитых стран с высокой занятостью, например, США, где участие в рабочей силе обычно превышает 80 процентов.

Но это только часть проблемы. По оценке народного избранника, сейчас 3,5 миллиона человек находится вне системы ОСМС. Это миллион человек, не имеющих пенсионных взносов, 2 миллиона самозанятых и 400 тысяч молодежи категории NEET. По сути, все эти категории населения находятся вне учета госорганов и получают доход от случайных подработок. В итоге набирается почти четверть экономически активного населения.

В число занятых, в частности, включаются сезонные рабочие, временно трудоустроенные на общественных работах, а также самозанятые, не имеющие постоянного дохода. В результате немалая часть зарплат продолжает оставаться в тени, что никак не помогает пополнять пенсионные фонды и медобеспечение. И методологию, считает депутат, пора менять.

Большое количество «непродуктивно занятых» самозанятых представляет собой фактически безработных. Общая доля этой категории составила почти половину от всех независимых работников и безработных в Казахстане.

Причины, по которым государство сейчас начинает копать эту тему, также понятны. Бюджет в последний раз не сошелся, доходы оказались ниже нормы. Правительство планирует большие реформы, в частности, сокращение социалки и повышение налогов. Но без вывода «гаражной экономики» из тени реально пополнить бюджет вряд ли удастся. В общем, можно будет ожидать усиления контроля над рынком труда в ближайшие годы. Для успешного развития «нового» Казахстана деньги дадут дорогие казахстанцы. Это, естественно, зависит от того, насколько успешно правительство будет «бурить» этот пласт населения.

Пьеса о скупом бизнесе. Что придется делать правительству

Драма с повышением НДС была сыграна правительством и парламентом почти профессионально. В мажилисе депутат Берик Бейсенгалиев страдал, что брать больше налогов — это плохо, а привлекать больше иностранных инвестиций — это хорошо.

«Работу правительства нужно направить именно на развитие экономики страны, на создание условий для привлечения зарубежных инвестиций и на создание благоприятных условий для развития бизнеса, что увеличит поступления от налогов за счет роста размера экономики, а не за счет повышения ставки налогов», — негодовал парламентарий Бейсенгалиев.

На эти стоны вице-премьер — министр нацэкономики Серик Жумангарин хладнокровно ответил, что видит в этом заботу об интересах не самого мелкого бизнеса. А небольшие предприниматели, по его словам, «как работали в розничном режиме с пределом 2,4 миллиарда по совокупному годовому доходу и платили 4 процента, столько платить они и будут».

«Для них вообще ничего не меняется в этой жизни, понимаете», — пытался вразумить депутатов глава ведомства.

Жумангарин, вообще, довольно умело держал интригу. Говорил, что речь идет о 20 процентах, как самой распространенной в мире ставке, но окончательное решение еще не принято, все может измениться. Как в воду глядел.

Очевидно, весь крик и плач стоял не из-за магазинчиков у дома. Налогами государство попыталось обложить серьезных людей с серьезными оборотами, а не всякую мелочь. Вице-премьер даже чуть не сорвал все представление, назвав вещи своими именами.

«Мы не можем жить в прежних условиях, когда в стране на сегодняшний день благодаря современному законодательству созданы официальные лазейки для оптимизации налогов для большинства предпринимателей», — заметил он.

Но жуткая цифра в 20 процентов и угрозы взимать с не самого мелкого бизнеса налоги в бюджет пугали. Жалобы достигли и президента. Поэтому на днях Токаев вмешался в процесс. Ну как вмешался, высказал свое мнение. 

«Нужно проработать разные варианты, учитывающие специфику отраслей экономики. Я раньше на этот счет не высказывался, поскольку каждое мое слово, каждое высказывание в силу служебного статуса может рассматриваться как строгое поручение…», — сказал глава государства.

Токаев мягко и ненавязчиво излагал свою точку зрения: «Ставка НДС должна быть дифференцированной. Государству нужны решения, которые, с одной стороны, обеспечат комфортные условия для бизнеса, а с другой — наведут порядок в налоговой сфере и увеличат поступления в бюджет».

Дальше произошло невероятное: правительство сделало ровно то, что предложил президент — предложило установить НДС на уровне 16 процентов, а не 20, плюс внесло много послаблений.

«Мы предлагаем рассмотреть такой механизм: общеустановленная ставка НДС 16 процентов, полное освобождение от НДС для производителей сельхозпродукции, а для ряда отраслей — промежуточная ставка в размере 10 процентов», — описал новое положение дел вице-министр национальной экономики Азамат Амрин.

Благодарить главу государства за ценные указания публично не стал. Не в Туркмении все-таки живем.
Но не будем злословить. Сработал закон рынка «заяви больше — собери меньше».

Можно еще удивиться, что у правительства есть время и силы на подобные утренники для бизнеса. Впрочем, январский отчет по Нацфонду не оставляет выбора — из него изъяли 550,6 миллиарда тенге при поступлениях в 147,7 миллиарда. Это означает, что вся экономическая политика сводится уже к чисто аппаратным игрищам. Потому что сама экономика Казахстана — это поезд, несущийся… в светлое будущее.