Roman.Law

Дело № 34: денежные взыскания за неуважение к суду
В Административном процедурно-процессуальном кодексе (АППК) есть нормы о наложении денежного взыскания за различные нарушения в судебном процессе или в связи с ним (неуважение к суду, злоупотребление процессуальными правами, неисполнение решения суда). Эти меры применяются самим судом, причем, если судебные акты или требования суда не исполняются, то денежное взыскание налагается повторно. Определение о наложении взыскания может быть обжаловано, но только после оплаты взыскания. Мера, и по мнению судов, и по мнению участников административного процесса, очень действенная. В подавляющем большинстве случаев наказываются ответчики, то есть административные органы.

В нашей ситуации денежное взыскание было наложено на представителя истца. Он платить отказался и был наказан еще дважды. Обжаловать определение суда о наложении взыскания гражданин не мог, так как взыскание им не исполнено. Он посчитал, что такой подход («плати, потом жалуйся») нарушает конституционное право на доступ к правосудию, а повторение взыскания за одно и то же нарушение также противоречит конституционному положению о недопустимости повторного привлечения к уголовной или административной ответственности за одно и тоже правонарушение.

Конституционный Суд (КС) напомнил про особенности АППК. В частности, что в нем закреплен принцип активной роли суда, позволяющей ему быть более активным, в том числе, в немедленном устранении препятствий к осуществлению права на судебную защиту и восстановлению нарушенных прав и свобод. Поэтому достаточно жесткие требования к исполнению мер процессуального принуждения являются необходимыми, соразмерными и отвечают задачам и принципам административного процесса.

Вместе с тем КС отметил, что есть определенное несоответствие между различными положениями АППК в части процедур обжалования постановлений о наложении денежного взыскания, одно из которых свидетельствует о том, что можно одновременно жаловаться и исполнять, а другое, что сначала надо исполнить, а потом жаловаться. В этой связи КС признал норму конституционной, но дал истолкование, что у лица есть право на обжалование определения суда со дня его вручения, но одновременно и обязанность исполнить наложенное взыскание в установленный законом срок.

Что касается возможности повторного наложения взыскания, то КС посчитал, что денежное взыскание, как одна из мер процессуального принуждения, не является мерой уголовной или административной ответственности (за похожие нарушения в гражданском процессе предусмотрено административное взыскание) Соответственно, к нему нельзя применять конституционное положение о том, что никто не может быть подвергнут повторно уголовной или административной ответственности за одно и то же правонарушение. То есть, проблем с Конституцией нет.

КС обратил внимание на разные подходы в отраслевых кодексах по вопросам неуважения к суду и призвал к унификации мер ответственности за схожие правонарушения в уголовном, гражданском, административном процессах и в административно-деликтном законодательстве. Плюс, по мнению КС, в АППК следует уточнить сроки совершения отдельных процессуальных действий и понятий, в частности, повторности.

Дело № 33: доступ к информации
Гражданин был уволен из государственного органа (госоргана) по результатам служебного расследования. Позднее в ходе проверки этого госоргана выяснилось, что заключение расследования подписано неуполномоченным лицом. Гражданин попросил госорган ознакомиться с заключением – ему отказали, так как документ был отнесен к информации для служебного пользования (ДСП). Обращение в суд с требованием заставить госорган ознакомить его с информацией не помогло. Суды сослались на то, что по Закону о доступе к информации, информация ограниченного доступа (видом которой является информация с пометкой «ДСП») не предоставляется. Он посчитал, что нарушается конституционное право на ознакомление с решениями, документами, источниками информации, затрагивающими права и интересы гражданина и обратился в Конституционный Суд (КС).

Конституционный Суд (КС) отметил, что право на доступ к информации не относится к правам, не подлежащим ограничениям. Это и международный, и зарубежный, и национальный подходы. Информация может содержать различные тайны, которые охраняются законом или персональные данные и, соответственно, ограничение доступа к ней может быть необходимым и разумным, преследовать конституционно значимые цели.

Вместе с тем, КС отметил, что в законе существуют виды информации, доступ к которой не подлежит ограничениям, включая информацию о фактах нарушения прав и свобод человека и гражданина. И статус информации с ограниченным доступом не должен исключать возможность ознакомления со сведениями, если такие сведения не подлежат ограничениям. Конечно, если при этом не нарушаются права других лиц.

Более того, КС подчеркнул, что право на ознакомление с информацией, затрагивающей права и интересы граждан, особенно в случаях наступления неблагоприятных последствий, должно быть приоритетным по отношению к ограничению такой возможности. Да, право лица на ознакомление может быть подвергнуто разумным и соразмерным ограничениям, но в определенных ситуациях эти ограничения не должны быть непреодолимым препятствием в реализации конституционно закрепленной возможности. В необходимых случаях госорганы должны отделить информацию, подлежащую ограничениям от информации, доступ к которой не ограничен; изменить статус документа; разрешить допуск к информации или реализовать иные меры, позволяющие, с одной стороны, соблюсти право на доступ к информации, а с другой – не нанести ущерб иным охраняемым законом правам, свободам и интересам.

КС в очередной раз подтвердил важность обеспечения баланса, в данном случае между интересами пользователя и обладателя информации, равно как между личными, общественными и государственными интересами.

В итоге нормы, позволяющие не предоставлять по запросу информацию с ограниченным доступом, были признаны соответствующими Конституции. Но как и во многих других случаях, ценность представляет не только сам вывод, но и правовые позиции КС, позволяющие находить выход из проблемных ситуаций.

Конституционный Суд: первый год работы
Конституционный Суд (КС) проработал первый год. Некоторые цифры.

За год в суд поступило более 5.000 обращений. Из них почти 95% было возвращено из-за несоответствия требованиям, предъявляемым законом к обращениям. Часто граждане обращались повторно, и не один раз, а один гражданин сумел обратиться 28 раз. 40% обращений связано с несогласием с судебными актами на что КС не может реагировать. Во многих обращениях просили разъяснить нормы законодательства. Также много обращений было связано с вопросами доступа к информации, жалобами на сотрудников правоохранительных органов.

КС вынес 103 постановления об отказе в принятии к производству (не путать с возвратом – см. предыдущий абзац – который осуществлялся аппаратом КС).

Всего за год с вынесением итогового решения было рассмотрено 39 дел. Из них 33 по обращениям граждан, 3 – по обращению Президента, 1 – депутатов и 1 – по ходатайству заместителя премьер-министра об истолковании ранее изданного постановления Конституционного Совета. Дальнейшая информация будет связана только с обращениями граждан.

Наибольшее количество обращений поступило из Астаны, Алматы и Костанайской области. Наименьшее – из области Жетісу, области Ұлытау и Кызылординской области. Были обращения от иностранных граждан. Из дошедших до конституционного производства больше всего обращений от жителей ВКО, Астаны, Алматы, Костанайской и Павлодарской областей.

В конституционном производстве чаще всего оспаривались нормативные правовые акты (НПА) уголовно-правового цикла (УК, УПК, УИК) с явным лидерством УПК (8). На втором месте НПА административно-правового цикла (АППК, КоАП, законодательство о государственной службе). Остальные отрасли заметно позади. Пока на соответствие Конституции рассматривались только кодексы и законы, а в четырех случаях – Нормативные постановления Верховного Суда.

Половина обращений, по которым были вынесены итоговые постановления, поступила от лиц, осужденных к различным видам уголовных наказаний – как отбывшим, так и отбывающим эти наказания. Из других субъектов явно доминируют бывшие и действующие госслужащие, сотрудники правоохранительных органов и судьи.

Адвокаты и юридические консультанты принимали участие в 16 производствах (из 33).

Чаще всего нормы проверялись на соответствие а) пункту 2 статьи 13 (каждый имеет право на судебную защиту своих прав и свобод); б) статье 14 (равенство всех перед законом и судом и запрет дискриминации) и в) статье 39 (условия ограничения прав и свобод человека) Конституции.

Из всех рассмотренных правовых норм 54% были признаны конституционными, 16% – неконституционными. 30% норм суд признал конституционными, но в истолковании КС. Это означает, что в норме есть проблема. Если норму толковать так, как указал КС, она конституционна, если по-другому – то неконституционна.

Такие итоги. Первый год всегда непростой, но интересный. Идем дальше.

В 2023 году это последний пост. Уважаемые подписчики, примите мои поздравления с Новым Годом!!! Спасибо Вам за внимание к каналу. И до встречи в 2024 году.

Дело № 31: ответственность за членовредительство
Гражданин был признан виновным за участие в групповом неповиновении законным требованиям администрации учреждения уголовно-исполнительной системы (УИС) с умышленным применением себе повреждения (членовредительство). Часть 3 статьи 428 действующего Уголовного кодекса (УК) предусматривает наказание за это (в числе другого).

Гражданин полагал, что членовредительство является одним из способов выражения своего мнения, а также формой выражения протеста против незаконных действий администрации учреждения УИС и, поэтому, наказание противоречит Конституции. При этом он буквально сослался на постановление Конституционного Совета 2008 года, который признал соответствующую норму УК 1997 года о наказании за совершение акта членовредительства неконституционной.

Он также оспорил норму Уголовно-исполнительного кодекса (УИК) о том, что угроза представителям администрации учреждения, их оскорбление, неповиновение им сопряженное с членовредительством с целью нарушения режима отбывания наказания является одним из видов злостного нарушения порядка отбывания наказания.

Конституционный Суд (КС) подчеркнул важность сохранения правовых позиций Конституционного Совета.

Применительно к действующим положениям УК, КС отметил, что в правовой норме отсутствуют объективные критерии, позволяющие точно определить направленность умысла виновного, что является принципиальным для правильной квалификации содеянного. Если членовредительство обусловлено незаконными требованиями администрации, то преступления нет. А если оно направлено на нарушение порядка отбывания наказания, то должно влечь ответственность.

Что касается положения УИК, то КС подчеркнул, что в оспариваемой норме членовредительство увязано с конкретной целью – нарушением режима отбывания наказания, то есть четко определена направленность умысла виновного уклониться от обязанностей, предусмотренных законом. В этом случае КС не усмотрел противоречия Конституции.

В отношении же нормы УК, КС постановил признать ее конституционной в истолковании: привлечение к уголовной ответственности за участие в групповом неповиновении, сопряженное с членовредительством допустимо, если его целью являлось неповиновении законным требованиям администрации учреждения уголовно-исполнительной системы и нарушение установленного порядка (режима) отбывания наказания.

Решения судов и иных правоприменительных органов, основанные на ином истолковании исполнению не подлежат и должны быть пересмотрены.

Дело № 30: должен ли отвечать судья за грубое нарушение законности
Заявитель – бывший судья был привлечен к дисциплинарной ответственности в виде освобождения от должности за грубое нарушение законности при рассмотрении судебного дела. Он посчитал, что предусмотренная в законе возможность такого привлечения противоречит принципу независимости судей. Они (судьи) при отправлении правосудия не должны опасаться наказания.

Конституционный Суд (КС) напомнил про фундаментальные принципы организации судебной системы и статуса судей (постоянство, независимость, неприкосновенность). Про то, что государство обязано обеспечить такие условия отправления правосудия при которых исключались бы любые возможности воздействия на судью.

Но вместе с тем статус судьи, предполагающий высокий уровень профессионализма, доверия к суду, обуславливает предъявление к нему особых квалификационных требований, а также особый порядок прекращения полномочий.

Закон допускает, что судьи могут ошибаться (судейская ошибка), а также что их акты могут быть отменены или изменены другой судебной инстанцией. И ответственности за это не наступает, при условии, что не были допущены грубые нарушения закона. Если таковое случилось, то имеется многоступенчатое производство привлечения к ответственности с участием самого судьи.

При таких подходах, норма позволяющая привлекать к дисциплинарной ответственности за грубое нарушение законности, не противоречит Конституции.

Одновременно КС указал на проблемы. Так, что считать грубым нарушением закона указано в Нормативном постановлении Верховного Суда 1998 г.: очевидное и существенное нарушение закона, которое было совершено судьей преднамеренно или вследствие его недобросовестности, небрежности или незнания закона. По мнению КС такое «разъяснение» должно содержаться в законе. Далее, факт грубого нарушения закона указывается в судебном акте высшей судебной инстанции, что определяет вину судьи еще до возбуждения в отношении его дисциплинарного производства. КС считает, что такая оценка выходит за пределы предмета судебного разбирательства и лишает судью надлежащих инструментов правовой защиты, включая право на обжалование.

КС рекомендовал Правительству принять меры по совершенствованию законодательства с учетом правовых позиций, содержащихся в Постановлении.

Дело № 29: мошенничество, взятка и мнимое посредничество
Граждане оспорили Нормативное постановление Верховного Суда (НПВС) в котором дано разъяснение, что если лицо получает от взяткодателя деньги или иные ценности якобы для передачи лицу в качестве взятки и, не намереваясь этого сделать, присваивает их, содеянное им должно квалифицироваться как мошенничество. Когда же в целях завладения ценностями это лицо склоняет взяткодателя к даче взятки, то его действия должны дополнительно квалифицироваться как подстрекательство к даче взятки, а действия взяткодателя в таких случаях подлежат квалификации как покушение на дачу взятки.

Обратившиеся граждане посчитали, что НПВС одни и те же действия предлагает квалифицировать по разным статьям, хотя сам Уголовный кодекс (УК) такого не предполагает. По их мнению Верховный Суд а) не имеет права определять квалификацию и наказуемость деяния, так как нарушается принцип разделения властей (этими вопросами должен заниматься Парламент) и б) нарушается конституционный принцип о том, что никто не может быть подвергнут повторно уголовной или административной ответственности за одно и то же правонарушение.

Ситуация в которой особенно страдают особенно наши пожилые соотечественники сегодня достаточно распространенная. Когда им звонят мошенники, сообщают о попавшем в беду родственнике или знакомом и предлагают решить вопрос за взятку. При этом никакой взятки мошенники давать не собирались. Должен ли отвечать напуганный гражданин, согласившийся дать взятку, равно как должен ли мошенник дополнительно отвечать за подстрекательство к даче взятки?

Конституционный Суд (КС) отметил, что позиция Верховного Суда (ВС) основана на положениях УК о совокупности правонарушений, когда в одном действии содержатся признаки составов, предусмотренных различными статьями УК. Наказание по совокупности обеспечивает соразмерность и справедливость применения наказания. При этом обязательным условием квалификации является наличие в деянии всех признаков каждого из уголовных правонарушений. Цель преступления, реальный объект посягательства, направленность умысла имеют особое значение при мнимом посредничестве. Все эти вопросы должны самостоятельно выясняться судьей. И в судебной практике имеются случаи, когда передавшие мнимую взятку к уголовной ответственности не привлекались, а склонявшие к взятке привлекались только за мошенничество.

КС посчитал, что подходы ВС к квалификации действий участников мнимого посредничества во взяточничестве не противоречат Конституции. Пункт НПВС признан соответствующим Конституции. Но принимая во внимание разнообразие форм такого посредничества и в целях исключения судебных ошибок Верховному Суду рекомендовано внести поправки в НПВС с учетом правовых позиций КС.

Дело № 28: ответственность за управление в состоянии опьянения с водительским удостоверением и без него
Гражданин был привлечен к административной ответственности за управление транспортным средством (ТС) в состоянии алкогольного опьянения. Санкция соответствующей статьи Кодекса об административных правонарушениях (КоАП) предусматривает – безальтернативно – административный арест до 15 суток и лишение водительских прав на 7 лет. Но, если то же самое правонарушение совершило лицо у которого нет прав на управление ТС (не в конкретный момент, а вообще), то санкция только адмарест до 30 суток. Такое лицо не лишается прав по следующей логике: нельзя лишить того, чего нет.

Заявитель посчитал, что нарушается конституционный принцип равенства. Он водительских прав лишен, а тот, у кого прав нет, гипотетически может сдать экзамен и получить права. Кроме того, срок лишения водительских прав, по его мнению, слишком долгий и нарушает конституционное право на свободный выбор рода деятельности и профессии.

Конституционный Суд (КС) подчеркнул важность требований, предъявляемых международными актами и национальным законодательством к лицам, управляющим ТС, как, например: водитель должен при любых обстоятельствах сохранять контроль над своим транспортным средством. Состояние опьянения существенно влияет на состояние водителя и повышает риски для жизни и здоровья граждан, безопасности движения.

КС привел страшную статистику о гибели и увечьях в дорожно-транспортных происшествиях, в том числе с участием пьяных водителей.

КС согласился, что присутствует проблема с лицами, управляющими транспортными средствами без водительского удостоверения (хотя она напрямую не затрагивает гражданина, обратившегося в КС). Практика показывает, что привлечение их к административной ответственности за управление в состоянии опьянения на сегодняшний день не препятствует получению водительского удостоверения. И никаких 7 лет ждать не надо. Поэтому для исключения таких случаев КС порекомендовал предусмотреть в законодательстве о дорожном движении новую меру: ограничение на определенный срок возможности сдачи экзамена для получения специального права – права управления транспортным средством.

КС посчитал, что различные части статьи КоАП, предусматривающей ответственность за управление ТС в состоянии опьянения должны корреспондироваться между собой в том числе в профилактических целях. Что касается ограничения на свободу труда, выбор профессии, то КС указал, что у субъекта обращения есть возможность заняться иными видами деятельности (не связанными с управлением ТС), а также вернуться к деятельности, связанной с управлением ТС после истечения срока лишения водительских прав.

В итоге оспариваемая норма была признана конституционной.

Дело № 27: сроки обжалования в административно-правовом споре с судебным исполнителем
Гражданка оспаривала действия судебного исполнителя. В иске было отказано. Решение суда в окончательной форме было изготовлено в течение 10 рабочих дней со дня окончания устного разбирательства, как установлено в Административном процедурно-процессуальном кодексе (АППК). По большинству административных споров у граждан есть 2 месяца на подачу апелляционной жалобы со дня вынесения (изготовления) решения в окончательной форме. Но по спорам с судебными исполнителями - всего 10 рабочих дней со дня вынесения решения (закон не упоминает окончательную форму, значит, со дня объявления судьей). Иными словами пока суд готовит свое решение в окончательной форме срок на подачу жалобы, скорее всего, истечет, что и произошло в нашей ситуации. В лучшем случае срок на подачу жалобы можно восстановить. Но гражданке в этом отказали. Кроме того, жалобу надо подавать, по сути, не видя окончательное решение суда.

Гражданка посчитала, что такой подход нарушает ее право на судебную защиту и обратилась в Конституционный суд (КС).

КС отметил специфику споров по госзакупкам (та же самая ситуация со сроками) и споров с судисполнителями, что предопределяет более короткие сроки для обжалования. КС также подчеркнул, что подготовка документов для апелляции требует внимательного ознакомления с решением суда первой инстанции, критического анализа и переосмысления судебного акта, что до его изготовления в окончательной форме практически невозможно. Оглашение резолютивной части решения в зале судебного заседания и разъяснение председательствующим правовых оснований и последствий его принятия являются недостаточными в плане использования предусмотренных законом инструментов для обжалования принятого судебного решения.

Что касается возможности восстановления сроков, то это фактически означает возложение на лицо обязанности совершать излишние процессуальные действия.

Далее, КС отметил несогласованность различных статей АППК по определению сроков изготовления решения суда в окончательной форме и сроков, установленных для подачи апелляционной жалобы, что не способствует достижению задач административного судопроизводства, направленного на защиту и восстановление нарушенных прав, свобод и законных интересов физических и юридических лиц в публично-правовых отношениях. Положения оспариваемой нормы создают риски необоснованного ограничения прав граждан.

С учетом обнаружившихся проблем было принято решение, связанное с истолкованием нормы. Норма признана конституционной, но в следующем истолковании: при исчислении сроков для подачи апелляционных жалобы и ходатайства прокурора по указанным в этой норме категориям административных дел (РП: госзакупки и судисполнители) под днем вынесения решения следует понимать дату вынесения (изготовления) судебного решения в окончательной форме, как это установлено по всем другим административным делам. То есть жалобу можно подавать в те же 10 дней, но теперь дождавшись окончательного решения.

Дело № 26: моральный вред за административное задержание
Гражданин был подвергнут административному задержанию и оштрафован. Позднее дело было прекращено за отсутствием состава правонарушения. Гражданин обратился в суд с требованием возместить ему моральный ущерб в результате незаконного задержания. Суды отказались это сделать сославшись на пункт 2 статьи 951 Гражданского кодекса (ГК) и Нормативное постановление Верховного Суда (НПВС) в которых говорится о возмещении морального вреда. Причем суд связал свой отказ с тем, что гражданин не был подвергнут административному аресту, незаконность которого влечет безусловное возмещение морального вреда без учета вины причинителя

Гражданин, посчитал, что такой «узкий» подход препятствует конституционному праву на судебную защиту.

Конституционный Суд (КС) отметил, что компенсация морального вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) государственных органов, независимо от вины причинителя, является важной гарантией защиты конституционных прав граждан. КС, сославшись на содержание и логику норм гражданского законодательства и положений НПВС, описал когда и как возмещается вред при причинении его незаконными действиями государственных органов.

КС в силу своей компетенции не мог оценить правильность принятых судебных актов в которых были применены оспариваемые положения ГК и НПВС. Но сами положения были признаны соответствующими Конституции. Правда, КС отметил что в НПВС сужен круг субъектов которым возмещается моральный вред в случае смерти физического лица (не упоминаются супруг (супруги). Кроме того, ГК, говоря о случаях возмещения морального вреда независимо от вины его причинителя, отсылает к другим законодательным актам, тогда как вопросы прав и свобод физических лиц по Конституции должны решаться законами.

Дело № 25: освобождение от уголовной ответственности и дискриминация
Гражданин был привлечен к уголовной ответственности по статье 214 Уголовного кодекса (УК) в виде штрафа за незаконное предпринимательство, совершенное путем обмена необеспеченных цифровых активов (криптовалют).

В соответствии с примечанием к данной статье, лицо, впервые совершившее деяние, освобождается от уголовной ответственности в случае добровольного возмещения ущерба. Действительно статья говорит о причинении крупного ущерба. Правда в этой же статье указывается, что наказание может быть и тогда, когда ущерб гражданину, организации или государству не причинен, но в ходе преступной деятельности был получен доход в крупном размере (наш случай). Гражданин посчитал, что нарушается принцип равенства: за материальные (с ущербом) составы предусмотрено освобождение от ответственности, а за формальные (без ущерба) - не предусмотрено.

Конституционный Суд (КС) отметил, что статья 214 УК предусматривает альтернативные составы уголовных правонарушений с разными признаками объективной стороны (в том числе в виде причинения ущерба, извлечения дохода в крупном размере или незаконного оборота подакцизных товаров в значительных размерах). Совершение деяний, сопряженных с извлечением дохода в крупном размере, не охватывается примечанием, но нарушения принципа равенства в данном случае нет: применение (неприменение) освобождения от ответственности не зависит от того, кто совершил правонарушение, повлекшее крупный ущерб. Принцип равенства не означает, что все предусмотренные уголовным законом деяния должны влечь одинаковую ответственность и иные последствия, связанные с совершением правонарушения. Ответственность и ее размер зависят от степени общественной опасности каждого конкретного правонарушения и других сопутствующих обстоятельств.

Примечание к статье 214 было признано соответствующим Конституции.
Вместе с тем, в ходе конституционного производства выявлены недостатки и в плане конструкции составов, и в плане согласованности мер ответственности в законах различной отраслевой принадлежности.

Статья 214 – считает КС – загромождена несколькими альтернативными деяниями, связанными с незаконной предпринимательской деятельностью, банковской деятельностью, микрофинансовой и коллекторской деятельностью, что порождает сложности в правоприменительной практике и создает риск нарушения конституционных прав человека.

Не гармонизированы между собой вопросы крупного ущерба, причиненного гражданину, а также значительного размера при обороте подакцизных товаров в Кодексе об административных правонарушениях и в УК.

КС вспомнил свою позицию о том, что при разрешении вопросов, связанных с криминализацией противоправного поведения, в нормах уголовного закона должны четко соблюдаться требования определенности правовых предписаний и их согласованности в общей системе правового регулирования. Любое уголовное правонарушение и установленное за него наказание необходимо предусматривать таким образом, чтобы каждый мог предвидеть уголовно-правовые последствия своих действий (бездействия).

Дело № 23: кто кого защищает
Адвокат в интересах осужденного подал жалобу в суд на бездействие Министерства внутренних дел. Суд не стал рассматривать жалобу сославшись на соответствующую статью Уголовно-процессуального кодекса (УПК) о том, что правом на принесение жалобы обладает только сам осужденный, но не адвокат. Гражданин решил, что такая статья нарушает его конституционное право на получение квалифицированной юридической помощи.

Конституционный Суд (КС) посчитал, что наделение осужденного правом судебного обжалования действий и решений органов, исполняющих наказание, обоснованно, логично и соответствует конституционному праву каждого на судебную защиту. Но такое право не должно исключать участие адвоката в процессе.

Оспариваемая статья УПК находится в противоречии с Законом об адвокатской деятельности и юридической помощи, который позволяет защищать и представлять интересы во всех судах, государственных и иных органах, включая право приносить жалобы на решения и действия государственных органов. Защита и представительство – как виды юридической помощи – должны быть доступны осужденному в период исполнения приговора. КС указал, что другие законы кроме «профильного адвокатского» закона могут устанавливать особенности оказания юридической помощи, но не сокращать ее виды и способы.

Кодексы (УПК) в иерархии правовых актов выше законов (профильного закона), соответственно, в правоприменении руководствоваться нормами закона без оглядки на УПК затруднительно. Но сам УПК в оспариваемой части противоречит Конституции в которой говорится о праве на получение квалифицированной юридической помощи и таким образом норма УПК (точнее ее часть, признанная неконституционной) не должна применяться пока не будут внесены изменения в законодательство.

Интересно, что в процессе производства выяснилось несовпадение текстов на государственном и русском языках. В русском варианте говорится о возможности обжалования решений и действий органа, в казахском – только действий.

Дело № 24: льготы для пострадавших от ядерных испытаний
Гражданин признан пострадавшим от ядерных испытаний на Семипалатинском испытательном ядерном полигоне (СИЯП). Ранее он проживал и работал в зоне экологического бедствия, но потом переехал в Алматы и перестал получать добавку к зарплате и дополнительный отпуск, предусмотренные для до сих пор проживающих на территориях, признанных зараженными. Гражданин посчитал, что норма о предоставлении льгот только проживающим на «вредных» территориях является дискриминационной по отношению к нему.

Конституционному Суду (КС) пришлось заниматься не совсем и не только юридическими вопросами, а именно, разбираться какова сегодня ситуация на территориях ранее признанных зонами радиационного риска. Выяснилось, что радиоэкологическая обстановка на этих территориях в значительной степени улучшилась и только факт проживания на них не является определяющим при оценке вреда, причиненного испытаниями. Но в ходе конституционного производства не были представлены доказательства, что территории, связанные с СИЯП уже полностью благополучны в плане радиационного загрязнения, а проживающие на них лица – не подвержены воздействию негативных экологических факторов. Обстановка не является стабильной, одинаковой на всех участках местности и требует тщательных исследований и мониторинга. По Закону данные территории по-прежнему считаются зоной экологического бедствия.

При таких условиях КС посчитал, что люди, выехавшие за пределы зоны экологического бедствия и оставшиеся там, находятся в неодинаковых условиях, что оправдывает предоставление последним дополнительных льгот и такое предоставление не может рассматриваться дискриминационным.

Одновременно КС отметил - основываясь на материалах производства - что последствия, вызванные радиоактивным заражением, зависят не только от места проживания, но в значительной мере – от полученной дозы облучения и соответствующего вреда и характеризуются долговременностью, что должно учитываться при организации социальной защиты и соответствующем правовом регулировании.

КС также заметил, что в законе постепенно снижался уровень социальной защиты, что из адресатов помощи выпали граждане, не являющиеся работниками (индивидуальные предприниматели, независимые работники), что государство непропорционально переложило социальные обязательства на работодателей.

КС выступил за расширение как видов оказываемой помощи, так и ее объемов, размеров, а также адресатов получения. Но должны быть изучены и предложены новые принципы и подходы в социальной защите с учетом современной радиоэкологической обстановки на зараженных территориях, медицинских последствий для населения, подвергшегося воздействию ионизирующего излучения, проживающего как на этих территориях, так и за их пределами, а также социальных, экологических, демографических, медицинских и иных факторов.

Норма была признана конституционной, но Правительству дана рекомендация принять меры по совершенствованию законодательства Республики Казахстан по вопросам социальной защиты граждан, пострадавших от ядерных испытаний.

Дело № 22: в депутаты с коррупционным преступлением
Гражданин решил идти в депутаты маслихата. Зарегистрировался, но позднее регистрацию аннулировали на том основании, что он ранее привлекался к уголовной ответственности за коррупционное преступление. Все суды с избирательной комиссией он проиграл. Суды ссылались на норму Закона о выборах: кандидатом в депутаты не может быть лицо, вина которого в совершении коррупционного преступления и коррупционного правонарушения признана судом. Гражданин решил, что такое ограничение не предусмотрено Конституцией и, соответственно, ей противоречит.

Конституционный Суд (КС) отметил, что Конституция закрепила базовые ограничения права быть избранным: признание недееспособным и содержание в местах лишения свободы по приговору суда. Но Конституция допускает, что права и свободы могут быть ограничены и другими законами при соблюдении определенных условий (законные цели, обоснованность, соразмерность). Таким образом при выполнении этих условий ограничения не противоречат Конституции.

Что касается коррупции, то она представляет серьезную угрозу конституционным ценностям. Противодействие коррупции включает и правовые меры, нацеленные на снижение коррупционных рисков и предупреждение коррупционных проявлений. Эти меры (читай -ограничения) обеспечивают доверие к власти и корреспондируются с положениями международно-правовых актов. Законодатель вправе установить повышенные требования к репутации лиц, занимающих публичные должности, с тем, чтобы у граждан не было сомнений в их профессиональных и нравственных качествах и, соответственно, в законности и справедливости их действий и решений.

В итоге норма Закона о выборах не допускающая участие в них в качестве кандидата лица, ранее совершившего коррупционное преступления была признана конституционной.

Дело № 21: три часа прогула
Военнослужащий специального госоргана был уволен за отсутствие на службе без уважительной причины в течение трех и более часов подряд (прогул). Попытки вернуться на службу были безуспешны поскольку в соответствии с законами о воинской службе и о правоохранительной службе, на такую службу не принимаются лица уволенные по отрицательным мотивам (а в его случае это отрицательный мотив) с государственной или воинской службы, из специальных государственных органов, правоохранительных органов, судов и органов юстиции. Причем этот запрет бессрочный.

Гражданин посчитал, что данные нормы лишают его конституционные права на свободу труда, свободный выбор профессии, доступ к государственной службе, являются несправедливыми и чрезмерно строгими.

Конституционный Суд (КС) напомнил про специфику государственной службы (см. предыдущий пост) и ее разновидность – воинскую службу. Он отметил, что к военнослужащим применяются еще более повышенные – по сравнению с обычными государственными служащими – требования. Граждане, добровольно поступая на воинскую службу, соглашаются с особыми правилами ее прохождения, мерами ответственности за их несоблюдение и принимают на себя соответствующие запреты и ограничения.

Вместе с тем, ограничения должны быть справедливыми, пропорциональными и соразмерными. Досрочное прекращение воинской службы по отрицательным мотивам влечет серьезные общеправовые последствия, в связи с чем в качестве оснований для такого увольнения военнослужащего должны выступать не любые, а существенные нарушения законодательства, явно свидетельствующие о несоответствии лица требованиям воинской службы. Применительно к предмету обращения это предполагает, что отсутствие военнослужащего на службе без уважительной причины в течение трех и более часов подряд может рассматриваться в качестве основания для увольнения по отрицательным мотивам, если оно совершено неоднократно, повлекло или могло повлечь причинение значительного вреда интересам военной безопасности (допущено в боевой обстановке, в военное время, в период мобилизации, в условиях чрезвычайного положения, режима антитеррористической операции и в иных ситуациях).

КС также обнаружил, что в разных законах присутствует разное отношение к прогулу и отрицательным мотивам. К примеру, прогул военнослужащего Министерства обороны (в отличие от военнослужащего специального государственного органа), не является основанием для увольнения именно по отрицательному мотиву. Аналогичная ситуация в системе правоохранительной службы. Такая дифференциация оснований увольнения и связанных с ними ограничений не имеет объективного и разумного обоснования и создает предпосылки для нарушения равенства всех перед законом и судом.

КС обнаружил и другие проблемы. Так в законе о воинской службе не указан период, в течение которого засчитывается прогул (один рабочий день, смена), что свидетельствует о проблемах юридической точности и предсказуемости последствий нормы. Или: в нашем случае речь идет о дисциплинарных проступках, бессрочно исключающих поступление на службу, в то время как лица, осужденные за уголовные (!) проступки (также выразившиеся в отсутствии военнослужащего на службе) могут вернуться на службу.

В итоге оспариваемые нормы были признаны неконституционными. КС специально отметил несоразмерность ограничений в доступе к воинской и правоохранительной службе.

Дело № 20: коррупция и запрет на труд и службу
И снова вопросы коррупции. Два обращения были объединены в одно. В первом случае гражданин, ранее совершивший коррупционное преступление, не мог устроиться на работу в госпредприятие (субъект квазигосударственного сектора). Во втором – на государственную службу. В Трудовом кодексе и Законе о государственной службе, соответственно, установлены запреты в приеме таких лиц на работу/службу. Обратившиеся посчитали, что запреты нарушают их конституционные права на свободу труда, свободный выбор профессии, доступ к государственной службе.

В первом случае (квазигосударственный сектор) Конституционный Суд (КС) отметил, что в таких субъектах работают как лица, выполняющие управленческие функции (потенциально более коррупциогенные), так и производственный, вспомогательный персонал. Совершение лицом коррупционного преступления в прошлом безусловно влияет на репутацию кандидата. Соответствующие ограничения в трудовом законодательстве направлены на снижение коррупционных рисков и преследуют конституционно значимые цели.

Но этот вопрос нельзя рассматривать вне положений Закона о противодействии коррупции по которому антикоррупционные ограничения определены только в отношении лиц, приравненных к лицам, уполномоченным на выполнение государственных функций. В «квазиках» такими признаются руководители и другие управленцы (кто может отдавать обязательные для других указания, распоряжаться ресурсами и персоналом и т.д.). К иным лицам (водителям, секретарям и др.) антикоррупционные ограничения не предъявляются.

Следовательно КС решил, что запрет трудоустройства в субъекты квазигосударственного сектора применим только в отношении лиц (ранее совершивших коррупционные преступления), которые претендуют на занятие управленческих должностей. И соответствующая норма Трудового кодекса признана конституционной в таком истолковании.

Во втором случае (госслужба) КС повторил свою позицию о том, что с учетом миссии такой службы, особого правового статуса госслужащих государство вправе определять для граждан правила поступления на государственную службу и ее прохождения, включая требования к кандидатам и соответствующие ограничения, которые могут быть связаны с необходимостью обеспечения эффективности деятельности госаппарата, доверия народа и недопущения злоупотребления предоставленными полномочиями.

Иными словами, к госслужащим предъявляются повышенные требования в том числе и в смысле коррупционных ограничений. В этом плане норма о невозможности приема на государственную службу лиц, ранее совершивших коррупционные преступления, признана не противоречащей Конституции.