«Все казахстанские журналисты совершают паломничество на центральное кладбище Вены, чтобы посмотреть на могилу Рахата Алиева,» сказал мне не без смеси удивления и сарказма местный экскурсовод.
На что сразу обращаешь там внимание - свежие цветы; видимо, родные заказывают бессрочную доставку, и их периодически меняют. Поскольку не думаю, что это благодарные журналисты приходят с подношениями.
На надгробие имя Рахат Алиев предваряет двойное DD, двойная докторская степень!
Ну и поражает само место погребения: это старейшее, почетное, центральное кладбище Вены. Рядом с нашим блудным сыном, проклинаемым на родине, лежат уважаемые граждане Вены девятнадцатого столетия. Чуть дальше - Бетховен, Шуберт, Штраус. Сколько могло стоить такое соседство, страшно представить, у меня фантазии не хватает. Хорошо, что бывший зять бывшего президента не умер в Париже, а то лежал бы сейчас в Пантеоне между Вольтером и Руссо. На меньшее казахи не согласные даже после смерти, понты дороже денег, если они есть, конечно.
На что сразу обращаешь там внимание - свежие цветы; видимо, родные заказывают бессрочную доставку, и их периодически меняют. Поскольку не думаю, что это благодарные журналисты приходят с подношениями.
На надгробие имя Рахат Алиев предваряет двойное DD, двойная докторская степень!
Ну и поражает само место погребения: это старейшее, почетное, центральное кладбище Вены. Рядом с нашим блудным сыном, проклинаемым на родине, лежат уважаемые граждане Вены девятнадцатого столетия. Чуть дальше - Бетховен, Шуберт, Штраус. Сколько могло стоить такое соседство, страшно представить, у меня фантазии не хватает. Хорошо, что бывший зять бывшего президента не умер в Париже, а то лежал бы сейчас в Пантеоне между Вольтером и Руссо. На меньшее казахи не согласные даже после смерти, понты дороже денег, если они есть, конечно.