#АнтикризисныеКоммуникации
О ситуации в Кульсары.
Одно из золотых правил кризисной коммуникации — не замалчивать проблему. Не не молчать вообще, а именно не замалчивать причины кризиса. В акимате Атырауской области вроде бы относительно быстро отреагировали на митинги 15-16 мая (на самом деле они начались раньше и до сих пор продолжаются, но достигли пика 15-го), аким области вышел к народу, даже попросил у него прощения за то, что не прибыл раньше, объяснялся, разъяснял… Делал это довольно неплохо, учитывая сложность ситуации и ограниченность его полномочий в ней.
Но каким же было освещение митингов государственной коммуникацией:( В официальном пресс-релизе ни слова о требованиях людей, в сюжетах и лентах государственных и окологосударственных СМИ и блогеров протестов не было и нет. Тех сотен людей по версии госкоммуникаторов просто не существует. Все прекрасно. Нуротановщина какая-то.
А это живые люди, тоже граждане страны. Такие же, как и те, которые довольны выплатами и которых показывают по «Хабару». Выйти к протестующим и поговорить — хороший антикризисный шаг, но это больше внутренняя коммуникация — между протестующими и государством. А люди хотят быть услышанными и во внешней коммуникации. Иначе еще больше раздражаются.
Понятно, что государство не заинтересовано предоставлять им «эфирное время». Но это можно и нужно делать, освещая тем временем и другую сторону, и позицию правительства, и выплаты в других регионах, и, в конце концов, анализ размеров компенсации. Из чего сложилась сумма 200 000-240 000 тенге? Почему, по оценке правительства, 400 000 тенге — это много?
Не объясняя это популярно и замалчивая проблему в медиа, можно навлечь на себя еще больше недоверия и подозрений. Даже со стороны тех, кто живет далеко от Атырауской области и кто считает, что 400 000 тенге за квадрат — это ту мач.
«Ванильные» сюжеты и распространение тезисов об искусственной дестабилизации обстановки через «анонимные» Telegram-каналы — неверная стратегия, я считаю.
О ситуации в Кульсары и других новостях минувшей недели моими глазами — тут.
О ситуации в Кульсары.
Одно из золотых правил кризисной коммуникации — не замалчивать проблему. Не не молчать вообще, а именно не замалчивать причины кризиса. В акимате Атырауской области вроде бы относительно быстро отреагировали на митинги 15-16 мая (на самом деле они начались раньше и до сих пор продолжаются, но достигли пика 15-го), аким области вышел к народу, даже попросил у него прощения за то, что не прибыл раньше, объяснялся, разъяснял… Делал это довольно неплохо, учитывая сложность ситуации и ограниченность его полномочий в ней.
Но каким же было освещение митингов государственной коммуникацией:( В официальном пресс-релизе ни слова о требованиях людей, в сюжетах и лентах государственных и окологосударственных СМИ и блогеров протестов не было и нет. Тех сотен людей по версии госкоммуникаторов просто не существует. Все прекрасно. Нуротановщина какая-то.
А это живые люди, тоже граждане страны. Такие же, как и те, которые довольны выплатами и которых показывают по «Хабару». Выйти к протестующим и поговорить — хороший антикризисный шаг, но это больше внутренняя коммуникация — между протестующими и государством. А люди хотят быть услышанными и во внешней коммуникации. Иначе еще больше раздражаются.
Понятно, что государство не заинтересовано предоставлять им «эфирное время». Но это можно и нужно делать, освещая тем временем и другую сторону, и позицию правительства, и выплаты в других регионах, и, в конце концов, анализ размеров компенсации. Из чего сложилась сумма 200 000-240 000 тенге? Почему, по оценке правительства, 400 000 тенге — это много?
Не объясняя это популярно и замалчивая проблему в медиа, можно навлечь на себя еще больше недоверия и подозрений. Даже со стороны тех, кто живет далеко от Атырауской области и кто считает, что 400 000 тенге за квадрат — это ту мач.
«Ванильные» сюжеты и распространение тезисов об искусственной дестабилизации обстановки через «анонимные» Telegram-каналы — неверная стратегия, я считаю.
О ситуации в Кульсары и других новостях минувшей недели моими глазами — тут.