Roman.Law

Дело № 47: срок исковой давности по спорам между бывшими супругами
В Кодексе о браке (супружестве) и семье (КоБС) есть такая норма, что к требованиям бывших супругов о разделе имущества применяется трехлетний срок исковой давности с момента расторжения брака. То есть если претензии появляются, к примеру, cпустя три года после того как супруги официально разошлись (допустим, супруг более трех лет скрывал наличие имущества, приобретенного на общие средства) – спор, скорее всего, рассматривать не будут.

Гражданка расторгнула брак в 2019 году, но иск о выделе доли в общем имуществе подала в суд в 2023 году. В удовлетворении иска было отказано по причине истечения срока исковой давности с ссылкой на указанную норму. Тогда гражданка обратилась в Конституционный Суд (КС) полагая, что нарушаются ее конституционные права.

КС напомнил, что по общему правилу, установленному Гражданским кодексом (ГК), срок исковой давности также составляет три года. Но исчисляется он со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении права. В этой связи КС отметил, что установление трехлетнего срока о разделе общего имущества с момента расторжения брака приравнивает сам факт расторжения брака к нарушению права (РП: что нерезонно).

Тем самым создается правовая ситуация, в которой искусственно ограничивается возможность супругов разделить имущество. Если супруги не произвели раздел имущества в течение трех лет со дня расторжения брака, то в последующем при заявлении одним из них требования о применении срока исковой давности вторая сторона лишается права на судебное разрешение спора. КС также указал, что, в принципе, трудно предопределить момент возникновения спора о разделе имущества между супругами.

В этом смысле указанная норма КоБС дискриминирует супругов, защищающих свои права при разделе имущества, в сравнении с другими лицами также защищающими свои права в других спорах, но отсчитывающими срок исковой давности со дня нарушения права.

В итоге оспариваемая норма была признана неконституционной в части слов «с момента расторжения брака». По мнению КС срок исковой давности следует исчислять так как написано в ГК, то есть со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении права.

НПКС № 55-НП от 4.12.2024

Дело № 46: права казахстанских автовладельцев, проживающих за рубежом
До 2023 года казахстанцы, постоянно проживающие за рубежом, могли заезжать в Казахстан на своих автомобилях, зарегистрированных в других государствах, и до одного года находиться в стране без регистрации авто в казахстанских госорганах - их машины считались участвующими в т.н. международном движении. Также, как и машины, принадлежащие иностранцам, проживающим за пределами РК.

В конце 2022 года в Закон о дорожном движении внесли поправки и автомобили, принадлежащие казахстанским гражданам, вне зависимости от места их проживания, перестали считаться участниками международного движения. Для казахстанцев, проживающих за рубежом, это означало, что для даже недолгого пребывания в Казахстане теперь им надо было перерегистрировать свое авто в казахстанских госорганах.

Поправки стали реакцией на массовый ввоз автомобилей, зарегистрированных в других государствах, и связанные с этим злоупотребления: машины не регистрировались в Казахстане или не выезжали после установленного срока нахождения и др. Изменения в закон поставили заслон ввозу гражданами Казахстана автомобилей в статусе участника международного движения. При этом «под раздачу» попали и те, кто постоянно проживает в Казахстане (международное движение, действительно, не для них) и наши соотечественники, постоянно проживающие за рубежом.

Один из граждан, постоянно проживающий вне РК, хотел заехать в Казахстан где у него остались родственники. Страховая компания отказалась оформлять страховку, ссылаясь на изменения в законодательстве: с января 2023 года не страховалась ответственность владельцев транспортных средств, не находящихся в международном движении. А без страховки ездить нельзя. Суды поддержали страховую компанию. Тогда гражданин обратился в Конституционный Суд (КС) полагая, что нарушаются конституционные положения, связанные со свободой передвижения, собственностью, равноправием.

Гражданин попал в ситуацию, когда а) его транспортное средство не является участником международного дорожного движения (что исключает страховку и эксплуатацию), но б) и в Казахстане оно не может быть зарегистрировано, хотя бы потому, что для этого нужен казахстанский юридический адрес (а такового может и не быть в силу краткосрочности пребывания). Таким образом он оказался в неравном положении как с иностранцами, временно заезжающими в Казахстан, так и с нашими гражданами, постоянно находящимися в Казахстане. В отличие от тех и от других он не мог эксплуатировать свое авто.

По результатам рассмотрения дела КС заключил, что действительно конституционный принцип равенства, право на свободу передвижения и право пользования имуществом были нарушены. КС отметил, что решение проблем, связанных с ввозом машин, зарегистрированных в других государствах, недобросовестным поведением части их владельцев не может ограничивать права тех, кто на законных основаниях эксплуатировал транспортные средства в статусе участника международного движения.

Итоговая правовая позиция КС свелась к тому, что временно ввезенное в Казахстан и не зарегистрированное в ней транспортное средство, принадлежащее гражданину РК, имеющему постоянное место жительства вне РК и эксплуатируемое им на территории РК также должно признаваться находящимся в международном движении. Но на граждан РК, иностранцев и лиц без гражданства, постоянно проживающих на территории Казахстана, это не распространяется.

Норма закона о дорожном движении, которая содержит критерии для признания транспортного средства участвующим в международном движении в той мере, в которой она не распространяется на транспортное средство, указанное в предыдущем абзаце, была признана неконституционной.

Примечательно, что КС впервые в резолютивной части решения применил конструкцию «признать норму конституционной (неконституционной) в определенной мере». Это позволило сохранить (не трогать) права одних и защитить права других.

НПКС № 54-НП от 3.12.2024

Дело № 45: когда адвокат отстраняется от дела
Адвокат оказывал помощь подзащитному по уголовному делу. Бабушка адвоката была клиентом юридического лица, возглавляемого подзащитной. В Уголовно-процессуальном кодексе (УПК) есть норма о том, что защитник не может участвовать в деле если он находится в родственных отношениях с лицом, имеющим противоположные с подзащитным интересы. На основании этой нормы адвокат был отстранен от участия в деле.

Гражданка, которую защищал адвокат, посчитала, что вышеуказанная норма нарушает ее конституционное право на получение квалифицированной юридической помощи.

Конституционный Суд (КС) напомнил, что действующим законодательством предусмотрено, что адвокат не может оказывать юридическую помощь при наличии конфликта интересов, то есть когда есть противоречия между личными интересами адвоката и интересами клиента, которое может привести к неоказанию или некачественному оказанию юридической помощи. КС считает, что отстранение защитника от участия в деле при конфликте интересов направлено на обеспечение справедливости и законности уголовного судопроизводства. Наличие родственных отношений адвоката с лицом, имеющим противоположные с подзащитным интересы, ставит под сомнение установление необходимой степени доверия во взаимоотношениях адвоката и его клиента, может негативно отразиться на качестве адвокатской деятельности, что создает серьезные риски нарушения права на защиту и фундаментальных начал уголовного процесса. Недопуск адвоката к участию в уголовном процессе в таких случаях соответствует интересам и самого адвоката, ограждая его от обязанности осуществлять свою деятельность в условиях коллизии интересов и нравственных принципов.

По мнению КС, при таком понимании норма не противоречит Конституции.

НПКС № 53-НП от 9.10.2024

Дело № 44: территориальная подсудность
В Уголовно-процессуальном кодексе (УПК) есть общее положение о том, что уголовное дело подлежит рассмотрению в суде по месту совершения уголовного правонарушения. Если же уголовное правонарушение было начато в месте деятельности одного суда, а окончено в месте деятельности другого суда, дело подсудно суду по месту окончания расследования. При этом таким местом УПК определяет место составления отчета о завершении досудебного расследования, протокола обвинения и других подобных документов.

Гражданин был осужден за действия, совершенные в разных административно-территориальных единицах. На основании вышеуказанных норм, дело рассматривал суд, на той территории, где были совершены отдельные действия и где был составлен обвинительный акт. Гражданин не был с этим согласен. По его мнению нормы УПК вызывают правовую неопределенность, поскольку не учитывают вопросы состава и стадий преступления и позволяют произвольно менять подсудность без его согласия. Он полагал, что тем самым нарушаются конституционные права на судебную защиту, равенство, а также конституционное положение о том, что никому не может быть без его согласия изменена подсудность, предусмотренная для него законом.

Конституционный Суд (КС) подчеркнул, что дело не может быть рассмотрено произвольно выбранным судом. Компетенция суда по рассмотрению конкретного дела устанавливается в законе. Каждый суд действует в соответствии с общими и едиными принципами отправления правосудия. Таким образом правила, определяющие территориальную подсудность, непосредственно не ограничивают конституционные права на судебную защиту и равенство.

КС также не обнаружил в действующем порядке определения подсудности нарушение конституционного права на неизменяемость подсудности, предусмотренной законом, без согласия лица. В оспариваемой норме порядок определения подсудности не подразумевает такого согласия.

НПКС N 52-НП от 9.10.2024

Дело № 43: пересмотр арбитражных решений
Гражданка проиграла спор в арбитражном суде (арбитраже). Она обратилась в судебную коллегию по гражданским делам обычного суда с просьбой отменить решение арбитража в том числе по вопросам существа спора. Суд отказал на основании нормы Закона об арбитраже по которой при рассмотрении ходатайства об отмене арбитражного решения суд не вправе пересматривать решение арбитража по существу. Гражданка посчитала что, такая норма ограничивает ее право на судебную защиту и принцип равенства всех перед законом и судом и обратилась в Конституционный Суд (КС).

КС отметил, что конституционное право на судебную защиту реализуется в обычных судах (то есть в тех которые функционируют в соответствии с Конституционным законом «О судебной системе и статусе судей»). Арбитраж не осуществляет судебную власть и не входит в судебную систему, соответственно, право на судебную защиту это не про него. Но помимо права на судебную защиту имеется конституционное право защищать свои права и свободы всеми не противоречащими закону способами. Это в свою очередь предполагает разрешение различных споров во внесудебном порядке, включая арбитраж.

Стороны спора добровольно заключают арбитражное соглашение и подчиняются правилам арбитражного разбирательства. Обычный суд вправе рассматривать ходатайства об отмене арбитражного решения, но основания для этого связаны не с существом спора, а с вопросами процессуального характера и подведомственности.

Иными словами, гражданин, соглашаясь на арбитраж и с последствиями арбитражного решения, сам выбирает для себя способ защиты. Право на обращение в обычный суд в связи с решением арбитража у него имеется, но суд не может оценивать вопросы существа дела. В противном случае весь смысл арбитража пропадает: возможность обжалования арбитражных решений по существу превратила бы арбитраж еще в одну судебную инстанцию, а не в альтернативный способ разрешения споров со своей спецификой, привлекающей спорщиков (независимость от государства, быстрота, окончательность решений, возможность выбора арбитров, конфиденциальность и т.д.).

В итоге норма была признана конституционной.

НПКС № 51-НП от 13.09.2024

Дело № 42: льготы для лиц с инвалидностью в судебном процессе
В Налоговом кодексе (НК) есть норма о том, что истцы - лица с инвалидностью, а также один из родителей лица с инвалидностью с детства, ребенка с инвалидностью освобождаются от уплаты государственной пошлины по всем делам и документам. Они (истцы) также освобождаются от пошлины при обжаловании судебных актов.

В Конституционный Суд (КС) обратились лицо с инвалидностью и родитель лица с инвалидностью, которые были ответчиками по гражданским делам. При подаче кассационных жалоб с них потребовали уплаты государственной пошлины, поскольку в НК освобождение предусмотрено только для истцов. Они посчитали что нарушаются их права на доступ к правосудию и на равенство перед законом и судом.

КС отметил, что за некоторыми исключениями от уплаты государственной пошлины в основном освобождаются истцы, что вполне закономерно, поскольку именно они инициируют судебное разбирательство. Но и истцы, и ответчики обращаются в суд по поводу юридически значимых действий с чем связывается уплата государственной пошлины.

По мнению КС подход, разделяющий граждан по процессуальному положению в суде при их одинаковом социальном статусе, не имеет разумного и объективного обоснования. Предоставление налоговых льгот в виде освобождения от уплаты государственной пошлины только истцам при отсутствии такого права у ответчиков и других лиц, участвующих в деле, имеющих одинаковый социальный статус, препятствует реализации их конституционного права на судебную защиту и содержит признаки дискриминации.

Это постановление выделяется тем, что в нем впервые неконституционным было признано положение закона в части использования одного слова «истцы». Но такой подход позволил защитить права различных социально уязвимых и защищаемых граждан, включая лиц с инвалидностью, ветеранов Великой Отечественной войны и других.

P.S. Во избежание путаницы мне посоветовали указывать номера и даты нормативных постановлений Конституционного Суда (НПКС) поскольку нумерация НПКС и «моих» дел различается. Я пишу только о делах, рассмотренных по обращениям граждан.
В данном посте речь идет о НПКС № 50-НП от 26.07.2024

Дело № 41: кто может быть усыновителем
В Кодексе о браке и семье (КОБС) есть норма о том, что усыновителями не могут быть лица мужского пола, не состоящие в зарегистрированном браке, за исключением случаев фактического воспитания ребенка не менее трех лет в связи со смертью матери или лишением ее родительских прав.

Гражданин, обращаясь в Конституционный Суд (КС), полагал, что такая норма КоБС дискриминационна по признаку пола: почему запрет установлен только для мужчин, не состоящих в браке?

Конституционный Суд (КС) напомнил о важности семьи для воспитания и развития ребенка. Дети, лишенные семейного окружения, имеют право на особую защиту и помощь, включая усыновление. Первостепенным при усыновлении является не потребность или желание усыновителя иметь ребенка, а интересы ребенка. Такие интересы проходят красной линией через все постановление КС.
Усыновление является одной из лучших форм защиты детей. Но опять-таки в интересах детей, законодатель установил 15 категорий лиц, не могущих быть усыновителями. В их число попали и одинокие мужчины.

КС, основываясь национальном законодательстве и международно-правовых актах, посчитал, что действительно нарушен принцип равенства. Условия усыновления должны быть равными для женщин и мужчин. Ограничения в КоБС не отвечают критериям разумности, необходимости и соразмерности. К примеру, при усыновлении может быть важен не столько пол, сколько психоэмоциональная связь ребенка с потенциальным усыновителем, длительность их совместного проживания и общения до рассмотрения судом заявления об усыновлении, родственные связи и т.д.

По моим ощущениям это самое резонансное дело КС. Ожидаемо - реакция самая разная. От одобрения до критики - «ребенка не стоит отдавать непонятным мужчинам». Но постановление КС не о том, кому отдавать ребенка. Это решают суды, которые обязаны тщательно проверять претендента. Решение КС о том, что у женщин и мужчин должны быть в данном вопросе равные права, но осуществляться эти права должны исключительно в интересах ребенка.

Дело № 40: УДО для бывших смертников
Очередное дело, касающееся вопросов условно-досрочного освобождения (УДО). В этом деле гражданин был приговорен к смертной казни еще в 2003 году. Позже он был помилован Указом Президента: смертная казнь заменена пожизненным лишением свободы. Согласно оспариваемой статьи Уголовного кодекса (УК), УДО к таким лицам (то есть к тем, к кому смертная казнь заменена пожизненным лишением свободы) не применяется. Гражданин посчитал что неприменение к нему УДО ставит его в неравное положение с теми, кто сразу был приговорен к пожизненному лишению свободы и имеет право на УДО.

Конституционный Суд (КС) напомнил хронологию событий, связанных с отменой смертной казни и введением пожизненного лишения свободы в Казахстане. Что касается принципиальных моментов, то КС отметил, что установление ограничения на применение УДО к лицам которым смертная казнь была заменена на пожизненное лишение свободы связано с несуществующим сегодня видом наказания (смертной казнью). И сохранение такого ограничения в УК не согласуется с нормами Конституции, устанавливающими запрет на применение смертной казни и, соответственно, является неконституционным.

Вместе с тем, КС указал, что вопрос применения УДО относится к компетенции суда. Предоставление такой возможности в законе не означает безусловное освобождение осужденного от отбывания наказания и зависит от признания судом исправления осужденного и достижения других целей уголовного наказания.

Дело № 38: как платить алименты
Снова образовалась пауза в постах в связи с продолжительным обсуждением и подготовкой постановлений. Новые постановления уже приняты или близки к принятию. Одно из недавних дел связано с алиментными обязательствами.

С гражданина были взысканы алименты с суммы полученного дохода от занятия предпринимательской деятельностью в соответствии с нормой Приказа Министра юстиции, где определен перечень видов доходов, из которых производится удержание алиментов (Приказ МЮ).

Обращаясь в Конституционный Суд (КС), гражданин полагал, что Приказ МЮ не учитывает расходы, связанные с предпринимательской деятельностью, что нарушает его конституционное право на свободу предпринимательской деятельности и свободное использование своего имущества для нее.

КС напомнил об ответственности родителей за обеспечение необходимых условий для жизни каждого ребенка. Передача части дохода родителя на содержание ребенка не может рассматриваться как ограничение его прав, а является его обязанностью.

Перечень, утвержденный Приказом МЮ, не устанавливает правил исчисления алиментов с доходов от предпринимательской деятельности и, тем самым, не ограничивает права получателей доходов. Одновременно КС обратил внимание на Методические рекомендации по исполнению исполнительных документов о взыскании алиментов также утвержденных приказом МЮ. Эти рекомендации связывают исчисление алиментов с данными, отраженными в налоговой декларации. А налоговая декларация предполагает корректировку дохода путем вычетов всех расходов по предпринимательской деятельности. Это позволяет предпринимателю определить сумму, которой он вправе распоряжаться.

Кроме того, в соответствии с действующим законодательством лицо, считающее, что его права при расчете алиментов нарушены, вправе обратиться в суд, который может разрешить различные спорные вопросы.

В итоге КС признал оспариваемую норму Приказа соответствующей Конституции, но дал рекомендации Правительству рассмотреть вопрос о совершенствовании законодательства об исчислении и взыскании алиментов с лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью.

Дело № 37: право на УДО
Гражданин, осужденный за преступление против половой неприкосновенности несовершеннолетних (развращение малолетних) отбывает наказание в виде лишения свободы. В соответствии с нормой Уголовного кодекса (УК) 2014 г., указанной в обращении в Конституционный Суд (КС), условно-досрочное освобождение (УДО) к таким лицам не применяется. Гражданин посчитал, что эта норма дискриминационна, поскольку ставит его в неравное положение с другими осужденными. Даже те, кто был осужден за изнасилование в соответствии со старым УК 1997 г. имеют право на УДО, а он, по его мнению, совершивший более мягкое преступление, – не имеет.

Конституционный Суд (КС) напомнил о важности и приоритетности защиты детства и о том, что такая защита является одной из конституционных ценностей. Запрет на УДО для лиц совершивших преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, объясняется потребностью в недопущении сексуального насилия над детьми и обеспечении их безопасности. Парламент, устанавливая такой запрет, имел ввиду общественную опасность подобных преступлений и их последствий, в том числе, серьезный риск рецидива.

Что касается дискриминации, КС посчитал, что лица, привлекаемые к уголовной ответственности в разное время, по разным кодексам не могут быть субъектами сопоставления. В УК 1997 г. запрета на УДО для лиц, совершивших преступления против половой неприкосновенности действительно не было. В УК 2014 г. такой запрет появился. Но его нельзя распространять на лиц осужденных по УК 1997 г., поскольку согласно Конституции законы, ухудшающие положение граждан, обратной силы не имеют.

В итоге оспариваемая норма была признана соответствующей Конституции.

Дело № 36: копия для адвоката в уголовном процессе
Адвокаты попросили копии протоколов допроса подзащитного. Следователи отказали, сославшись на норму Уголовно-процессуального кодекса (УПК), в соответствии с которой защитник имеет право знакомиться с материалами дела. По мнению следователей (как выяснилось в конституционном производстве – не всех) знакомиться не означает снимать копии. Примерно такое же право, но уже в отношении самого подозреваемого есть в другой статье УПК. И опять прямо не говорится о возможности снимать копии.

Адвокат, обращаясь в Конституционный Суд (КС) указал, что нормы УПК нарушают несколько конституционных норм (право защищать свои права и свободы всеми способами, получать квалифицированную юридическую помощь, знакомиться с документами, затрагивающими права и интересы и др.).

Конституционный Суд отметил, что оспариваемые нормы УПК не содержат в прямой форме запретов на снятие и получение копий документов. Отсутствие в них соответствующего права (получать копии. – Р.П.) не является препятствием для осуществления защиты подозреваемого. Кроме того, специальный закон (об адвокатской деятельности и юридической помощи) предоставляет адвокату право фиксировать соответствующую информацию любым способом, не запрещенным законом. Основываясь на указанных нормах КС посчитал, что органы уголовного преследования не вправе препятствовать защитнику в получении копий. Даже с учетом того, что нормы, регулирующие эти вопросы, действительно, небезупречны и допускают разную трактовку их содержания.

КС также заметил, что у защитника по действующему закону больше прав, чем у самого подозреваемого. Это создает условия для возможного нарушения конституционных прав человека и гражданина.

В итоге КС решил, что нет оснований для признания норм неконституционными, но нечеткость и недоговоренность закона требуют своего внимания, в связи с чем, Правительству были даны рекомендации.

Дело № 35: пределы главного судебного разбирательства
Пауза в постах затянулась из-за продолжительной подготовки новых постановлений. Но эти новые постановления не за горой.

В данном деле адвокат, представлявший интересы лица в уголовном процессе оспаривал в Конституционном Суде (КС), норму Уголовно-процессуального кодекса (УПК) о том, что если в ходе главного судебного разбирательства возникла необходимость соединения рассматриваемого дела с другим уголовным делом, привлечения к уголовной ответственности других лиц, если их действия связаны с рассматриваемым делом и отдельное рассмотрение дела в отношении новых лиц невозможно, суд по ходатайству стороны обвинения с учетом мнения других участников процесса прерывает рассмотрение дела и проводит предварительное слушание.

Адвокат подавал ходатайство о переводе уголовного дела со стадии предварительного разбирательства на стадию предварительного слушания для решения вопроса о соединении рассматриваемого дела с другим уголовным делом. Суды в удовлетворении отказали с аргументацией, что такое ходатайство может подавать только сторона обвинения. Адвокат увидел в этом нарушение принципа равенства всех перед законом и права на судебную защиту. Иными словами, вопрос в том, почему сторона обвинения может подавать такое ходатайство, а сторона защиты – нет.

КС указал, что оспариваемую норму следует рассматривать во взаимосвязи с другими нормами УПК. В частности, с той, которая говорит, что уголовное преследование, защита и разрешение дела судом отделены друг от друга и осуществляются различными субъектами. Закрепление именно за стороной обвинения инициативы в вопросах соединения рассматриваемого дела с другим уголовным делом, привлечения к уголовной ответственности других лиц обусловлено объективным фактором: возможное ухудшение правового положения подсудимого или иного лица, не проходящего по рассматриваемому судом делу в статусе подсудимого, а также разделением уголовно-процессуальных прав участников процесса. Только сторона обвинения может определять кого и за что привлекать к ответственности в рамках конкретного разбирательства. При этом нормы УПК позволяют учесть позицию стороны защиты.

Оспариваемая норма была признана соответствующей Конституции.

Дело № 34: денежные взыскания за неуважение к суду
В Административном процедурно-процессуальном кодексе (АППК) есть нормы о наложении денежного взыскания за различные нарушения в судебном процессе или в связи с ним (неуважение к суду, злоупотребление процессуальными правами, неисполнение решения суда). Эти меры применяются самим судом, причем, если судебные акты или требования суда не исполняются, то денежное взыскание налагается повторно. Определение о наложении взыскания может быть обжаловано, но только после оплаты взыскания. Мера, и по мнению судов, и по мнению участников административного процесса, очень действенная. В подавляющем большинстве случаев наказываются ответчики, то есть административные органы.

В нашей ситуации денежное взыскание было наложено на представителя истца. Он платить отказался и был наказан еще дважды. Обжаловать определение суда о наложении взыскания гражданин не мог, так как взыскание им не исполнено. Он посчитал, что такой подход («плати, потом жалуйся») нарушает конституционное право на доступ к правосудию, а повторение взыскания за одно и то же нарушение также противоречит конституционному положению о недопустимости повторного привлечения к уголовной или административной ответственности за одно и тоже правонарушение.

Конституционный Суд (КС) напомнил про особенности АППК. В частности, что в нем закреплен принцип активной роли суда, позволяющей ему быть более активным, в том числе, в немедленном устранении препятствий к осуществлению права на судебную защиту и восстановлению нарушенных прав и свобод. Поэтому достаточно жесткие требования к исполнению мер процессуального принуждения являются необходимыми, соразмерными и отвечают задачам и принципам административного процесса.

Вместе с тем КС отметил, что есть определенное несоответствие между различными положениями АППК в части процедур обжалования постановлений о наложении денежного взыскания, одно из которых свидетельствует о том, что можно одновременно жаловаться и исполнять, а другое, что сначала надо исполнить, а потом жаловаться. В этой связи КС признал норму конституционной, но дал истолкование, что у лица есть право на обжалование определения суда со дня его вручения, но одновременно и обязанность исполнить наложенное взыскание в установленный законом срок.

Что касается возможности повторного наложения взыскания, то КС посчитал, что денежное взыскание, как одна из мер процессуального принуждения, не является мерой уголовной или административной ответственности (за похожие нарушения в гражданском процессе предусмотрено административное взыскание) Соответственно, к нему нельзя применять конституционное положение о том, что никто не может быть подвергнут повторно уголовной или административной ответственности за одно и то же правонарушение. То есть, проблем с Конституцией нет.

КС обратил внимание на разные подходы в отраслевых кодексах по вопросам неуважения к суду и призвал к унификации мер ответственности за схожие правонарушения в уголовном, гражданском, административном процессах и в административно-деликтном законодательстве. Плюс, по мнению КС, в АППК следует уточнить сроки совершения отдельных процессуальных действий и понятий, в частности, повторности.

Дело № 33: доступ к информации
Гражданин был уволен из государственного органа (госоргана) по результатам служебного расследования. Позднее в ходе проверки этого госоргана выяснилось, что заключение расследования подписано неуполномоченным лицом. Гражданин попросил госорган ознакомиться с заключением – ему отказали, так как документ был отнесен к информации для служебного пользования (ДСП). Обращение в суд с требованием заставить госорган ознакомить его с информацией не помогло. Суды сослались на то, что по Закону о доступе к информации, информация ограниченного доступа (видом которой является информация с пометкой «ДСП») не предоставляется. Он посчитал, что нарушается конституционное право на ознакомление с решениями, документами, источниками информации, затрагивающими права и интересы гражданина и обратился в Конституционный Суд (КС).

Конституционный Суд (КС) отметил, что право на доступ к информации не относится к правам, не подлежащим ограничениям. Это и международный, и зарубежный, и национальный подходы. Информация может содержать различные тайны, которые охраняются законом или персональные данные и, соответственно, ограничение доступа к ней может быть необходимым и разумным, преследовать конституционно значимые цели.

Вместе с тем, КС отметил, что в законе существуют виды информации, доступ к которой не подлежит ограничениям, включая информацию о фактах нарушения прав и свобод человека и гражданина. И статус информации с ограниченным доступом не должен исключать возможность ознакомления со сведениями, если такие сведения не подлежат ограничениям. Конечно, если при этом не нарушаются права других лиц.

Более того, КС подчеркнул, что право на ознакомление с информацией, затрагивающей права и интересы граждан, особенно в случаях наступления неблагоприятных последствий, должно быть приоритетным по отношению к ограничению такой возможности. Да, право лица на ознакомление может быть подвергнуто разумным и соразмерным ограничениям, но в определенных ситуациях эти ограничения не должны быть непреодолимым препятствием в реализации конституционно закрепленной возможности. В необходимых случаях госорганы должны отделить информацию, подлежащую ограничениям от информации, доступ к которой не ограничен; изменить статус документа; разрешить допуск к информации или реализовать иные меры, позволяющие, с одной стороны, соблюсти право на доступ к информации, а с другой – не нанести ущерб иным охраняемым законом правам, свободам и интересам.

КС в очередной раз подтвердил важность обеспечения баланса, в данном случае между интересами пользователя и обладателя информации, равно как между личными, общественными и государственными интересами.

В итоге нормы, позволяющие не предоставлять по запросу информацию с ограниченным доступом, были признаны соответствующими Конституции. Но как и во многих других случаях, ценность представляет не только сам вывод, но и правовые позиции КС, позволяющие находить выход из проблемных ситуаций.